Ща, я тут понаопределяю
Ой, чо-то все снеслось, ща выложу еще раз
__________
Громкая заунывная музыка раздражала и мешала Димке спать. Она, словно гигантский шмель, занудно жужжала, ввинчиваясь в его слуховые проходы, и скреблась там, вызывая непреодолимое желание схватить любой подручный предмет размером с небольшой карандаш, вставить его в ухо и сладострастно постанывая, чесать, чесать, чесать до умопомрачения, практически до оргазма. Додумав, наконец, это длиннющую мысль, Димка сосредоточился не только на слуховых, но и на тактильных ощущениях. Что он имеет на данный момент? Ему не холодно – раз. Шумно – это он уже установил, два. Вполне себе мягко, хотя, могло бы быть и помягче, три. Темно – четыре. Возможно, с последним пунктом ситуация изменится, если он попытается открыть глаза, но пока Димка не решился на данный эксперимент, вдруг увиденное ему вовсе не понравится, а так сохранялась хоть малейшая иллюзия безопасности и покоя. Сканирование организма не выявило значительных повреждений, не считая тупой боли в затылке и в филейной части – видимо, он таки приложился о булыжную мостовую от души.
- Папа́, я больше не буду обсуждать этот вопрос! Вы хотели видеть мою избранницу? Извольте, вот она! Можете сами убедиться в наличии отсутствия мужских половых признаков! И в наличии женских, мне не жалко! А, впрочем, нет, жалко, не лезьте к ней.
- Э, нет, сынок, сам предложил, сейчас я пойду, и убедюсь, причём лично! И не буду в этот раз доверять мнениям разных там, целителей, подкупленных тобой, как в прошлый раз! Выглядит она вполне миленько, должен признать, но и тот твой виконт выглядел не хуже камеристки твоей матушки! А в штанах такое лежало… Как ты только додумался своего приятеля подговорить на эту авантюру?! Выдать себя за избранницу принца, нарядиться в платье... И все лишь бы избежать бракосочетания! Очнись, сын мой – стране нужен наследник! Хоть бы одну обрюхатил, пока кобелировал, прости господи...
- Папенька, а не обалдели ли вы? Проверять оне будут, как же... Кстати, а как вы узнали, что именно находилось в штанах Филиппа, м? Все ж таки запустили туда ручки свои шаловливые, веселый вдовец? Ведь специально маменьку упекли в монастырь, чтобы по её фрейлинам скакать, а я теперь безотцовщи…. безматершина… Тьфу! Сирота наполовину! И меня же ещё и упрекаете! Впрочем, к делу - к моей будущей жене я вас и близко не подпущу!
Дмитрий ошалело прислушивался к двум мужским голосам, сердито переругивавшихся прямо над его почти бездыханным тельцем. Он отчаянно надеялся, что услышанный разговор не имеет никакого отношения к нему. Ни малейшего! Конечно же, нет, не может же он быть чьей-то там будущей женой!
- Ваше Высочество, а вы соображаете, с кем разговариваете? – более низкий и глухой голос, похоже, был в ярости, вернее, его обладатель. – Пользуетесь тем, что вы мой единственный наследник? Так ведь маменька ваша еще женщина в соку, и из монастыря ее доставить для выполнения супружеского долга недолго! Родит она еще одного принца, а я уж найду причину, по которой вы можете оказаться недостойны короны!
- Пап, ну вы это… Чо вы, в самом деле… - заюлил недокоронованный сынуля. – Я ж по-свойски, по-родственному с вами, а вы сразу – недостоин… Почто маменьку тревожить, у нее там вышивки на несколько лет ещё, ей никак не можно сейчас отвлекаться от столь важного дела.
Димка тяжко вздохнул – больше не было сил выслушивать эти препирательства, и вовсе не от стыда за обоих представителей царственной семьи, а потому, что из-за неудобного положения у него свело спину. Плюнув на инкогнито своего бодрствования – авось, что ещё удалось бы услышать полезного, Димка, не открывая глаз, перевернулся на левый бок, с трудом удержавшись от страдальческого стона от боли в пояснице, невежливо выставив на обозрение папаши с сыночком обтянутую джинсами задницу.
- Ага, пардону запросил, паршивец! А если я… - возрадовался и вдруг осёкся королевский голос. – О-о-о… Знаешь, сын, а я тебя в чем-то понимаю… - Димка с ужасом ощутил на правой ягодице нежное поглаживание. – Данные у моей будущей невестки очень даже ничего… А как у неё, интересно, на переднем фронте? В том смысле – сможет ли выкормить моих внуков, а? А то ведь я против всяких там мамок – нянек! Нынче в моде природное вскармливание ребёнков, только мамкино молоко, и никак иначе!
На вторую Димкину ягодицу по-хозяйски легла другая рука.
- Папа́, а уберите как вы свои граб… руки от моей невесты! Я же ваших фавориток не лапаю, вот и вы мою будущую жену не троньте!
Первая рука, больно сжав на прощание Димкин зад, с явным сожалением исчезла.
- Нет меня, меня здесь нет, мне это снится… - лихорадочно бормотал себе под нос Димка, на грани слышимости. – Фея Крёстная, чтоб тебя, забери меня отсюда! Имел в виду я ваши сказки! Имел в виду я ваши сказки… Ы-ы-ы, не работает!
- Фиг тебе, ты еще свое предназначение не выполнил! – раздался у него в ушах издевательский голос Крёстной. – А ты думал, нам, женщинам легко? То ли еще будет…
- Да чтоб тебя! – рявкнул во весь голос Димка и, треснув со злости кулаком о стену, одним резким движением уселся, едва не сбив с ног склонившегося над ним принца.
- Да ладно вам, леди, не оторвал же я вам ваш прекрасный филей? Ну, потрепал слегка, и мне приятно, и с вас не убудет… - обиделся король, на которого налетел отскочивший от неожиданности принц.
Димка-Золушок, забыв закрыть рот, во все глаза уставился на сияющего золотом и брильянтами будущего свекра. Никаких дикарских юбочек и кружевных аксельбантов на нем не было, нет, напротив, костюм короля, несмотря на уйму драгоценностей, выглядел крайне мужественно и величественно. Свободные бархатные штаны, заправленные в сапоги из тончайшей телячьей кожи с металлическими набойками на носах; строгий камзол с парочкой наград на груди, и королевской цепью, с висящей на ней золотой тарелкой – то ли знак власти, то ли аналог бронежилета; алая рубаха с расшитым золотом воротом; суровое, хищное лицо прожжённого сердцееда с гусарскими усами и маслено поблёскивающими глазками: все это великолепие тут же давало понять – пред вами Король! Причем король, спальню которого уже две недели не посещала изгнанная из дворца за совращение казармы номер два фаворитка. Король жадно ел глазами свою будущую невестку, которая спереди оказалась ничуть не хуже чем сзади, и прикидывал, а не сменить ли ей статус с невесты принца на невесту короля? Одежда у неё такая... Интересная. Сразу все достоинства были видны... Лицом.
Обеспокоенный тягостным молчанием принц, отлично знавший своего папашу, не дожидаясь репрессий, быстро подошел к избраннице, и протянул ей руку: - Дорогая, вы уже пришли в себя? Сможете танцевать? Ведь бал в самом разгаре, а мы с вами еще даже не познакомились!
***
Уже добрых полчаса Димка пытался уверить самого себя, что ему все происходящее не снится. Что это не он сейчас кружит в танце по гигантскому, не имеющему ни начала, ни конца, ни стен, ни потолка, залу, периодически натыкаясь откляченным, чтоб не соприкасаться животом с принцем, задом, на понатыканные повсюду, как свечки в торте, сияющие позолотой и волшебным светом светлячков колонны. Это не «сестрицы», подпирая стенку, злобно скалятся на него, не признавая в джинсовой красотке Золушку, но люто завидуя счастливице, отхватившей себе облюбованного ими принца. Это не на его ягодице до сих пор горит отпечаток королевской длани, от души поставленной высокопоставленным повесой вместо прощального рукопожатия, или хотя бы поцелуя в ручку. И не на него сейчас этот самый повеса маслено поблескивает глазками со своего резного трона, прикидывая, как бы уединиться с будущей невесткой на предмет профпригодности, и выяснения животрепещущего сейчас в его штанах вопроса - а способна ли она ублажить особу королевской семьи?
Некое подобие вальса давалось Димке без особого труда, то ли сказывалась тренировка предыдущего владельца тела – Золушка явно грезила принцем, и в надежде на встречу с ним, тайком училась танцевать. То ли помогала Фея Крёстная, но парень проделывал сложнейшие па совершенно не задумываясь об этом. Слегка смущала мысль, что джинсы не слишком подходят для вальса, но это такая мелочь по сравнению с мировой революцией… Не такой уж мелочью, правда, казались отчаянно натирающие стринги – дополнительная пакость от проклятущей Феи, кои не были приучены носить ни тело, ни сам Димка, истово мечтавший сейчас о родных семейниках. Заунывно – депрессивная музыка с претензией на Шопена ввинчивалась «Золушке» в уши, вибрируя где-то в желудке, вызывая непреодолимое желание броситься пузом на пол с размаху, чтобы хоть как-то унять этот зуд. Ну, или хотя бы забросить в желудок какое - никакое питание: ведь до сих пор ни одна сволочь не удосужилась его накормить! Держался он до сих пор, видимо, на морально – волевых, да благодаря волшебству всё той же Феи, потому что, как ни странно, особого голода он не испытывал.
И как будто этого было мало – окончательно ошалевший от близости прекрасного видения принц, постоянно норовил сжать несчастную, и без того уже пострадавшую от короля ягодицу, и непрерывно что-то вдохновенно вещал. Его горячечный шепот был совершенно неразборчив, и Димка не обращал на него ни малейшего внимания, пока до него не донеслось слово «Дети». Он затаил дыхание и прислушался.
- А второго ребенок у нас будет девочка, и мы назовем ее…
Вздрогнув, «Золушка» в ужасе сделала слишком большой шаг назад, и налетела на проходившего мимо незнакомого графа. Впрочем, для Димки все графья были незнакомы. Не ожидавший подобного, невесть откуда свалившегося на него счастья, мужчина пошатнулся, и засучил ногами по скользкому полу, в попытках удержаться в вертикальном положении, уцепившись при этом за камзол налетевшей на него прекрасной, но странно одетой незнакомки. Чувствуя, что падает, Димка дернулся в сторону, но случайно наступивший на край балетки граф, держался за него крепко. Принц был в отчаянии, так, во всяком случае, казалось со стороны ошеломленным зрителям, немедленно прекратившим танцевать и во все глаза уставившиеся на явно спятившую избранницу наследника престола. Он стоял, жалобно вытянув руки, как бы пытаясь удержать неверную, не понявшую своего счастья девицу, бросившуюся на шею первому встречному. Все происходило в полной тишине, и даже музыка смолкла, так как музыканты тоже заметили непонятное оживление в центре зала, и, стараясь слишком сильно не греметь инструментами, подкрались поближе.
- Что вы все стоите? – послышался громовой голос Холеры. – Помогите же графу де Катузье! Он пытается спасти принца от наёмной убийцы, а вы смотрите! Она же сейчас вырвется!
Толпа охнула и всколыхнулась, подаваясь назад. Димка, представивший, что будет дальше, тоже охнул, и рванул со всей силы, чувствуя, как трещит камзол, слыша, как градом осыпаются на каменный пол драгоценные украшения, и ощущая холод этого самого пола под босой ногой. Граф де Катузье растерянно уставился на куски ткани в его руках, мгновенно превратившиеся в обрывший старой мешковины. Под ногой у него была зажата белоснежная атласная балетка.
- Ну что же вы все стоите? – надрывалась Холера. – Стража! Взять ее!
С другого конца зала послышался грохот, какой бывает, когда старый раздолбанный грузовик, доверху груженный металлоломом, едет по проселочной дороге.
- Э… - вякнул, приходя в себя принц, пытаясь дать понять окружающим, что его никто не пытался убить, и что никого не надо брать. Ну, если только ему. И не здесь. И не сейчас.
- А! – проснулся король, приподнимаясь с алой бархатной подушки трона, и растерянно стискивая дубовую волчью голову, украшающую подлокотник – будущий свекор как раз размечтался о расписании, которое он предъявит своему сыночку сразу же после свадьбы: первая брачная ночь, так и быть, принадлежит сыну, но вторая его! Ну, и далее по очереди: через ночь, кроме выходных – выходные, так и быть, опять же, сыночку. В конце концов, он, король уже немолод, увы, и надо оставлять силы для управления королевством.
От умиления своей собственной добротой, он утёр набежавшие на свои королевские глаза слезы. Переполняемый чувствами государь собрался было огласить свое пожелание раздать гостям небольшие памятные подарки, а то в кладовых много завалялось разного барахла, а приказать выбросить рука не поднимается, как увидел, что предмет его мечтаний попал в лапы какому-то паршивому ненаследному графинчику. Лапать его будущую невестку?! Не успел король возмутиться таким произволом, как крик какой-то истеричной тётки отвлек его. Кто посмел командовать его стражей? Что? Как? Нападение на наследника?!
Димка не стал дожидаться, пока пугающий до печёнок грохот приблизится, будущий свёкор оторвет кусок от своего подлокотника и метнёт в него, а толпа отомрёт и задавит массой. Заприметив совсем недалеко от себя небольшую дверцу, через которую сновали слуги гружёные бокалами с какой-то местной алкогольной шипучкой, он, звонко шлёпая босой ногой, рванул туда.
Захлопнув за собой створку, Димка внезапно очутился в полной темноте. Все звуки моментально исчезли. Парня обволокло нежное, приятное тепло.
«Кухня» - подумал он, и попытался вытянуть вперед обе руки, дабы определиться с направлением и, опасаясь напороться на что, или кого-нибудь. Но не тут-то было! Руки словно приклеились к телу, и сколько не пыхтел Димка, стараясь их вернуть на историческую родину, все было тщетно. Да что там – он тех рук и вовсе не ощущал! Вернее, ощущал, но как-то странно – осязание оставалось, но ему казалось, что осязает он всем телом, а не руками. А осязал он самого себя – мягкого, рыхлого, и почему-то слегка липкого. Причем, с каждой секундой он становился все мягче и мягче, и словно бы даже, жиже. С ужасом парень осознал, что и ног он тоже не чувствует. На мгновение отвлекшись от начинающейся истерики, Димка ощутил, что то самое нежное приятное тепло за несколько минут превратилось в жуткий, невыносимый жар. Словно… Ну да – словно его жарили живьем!
- Мама… - хотел произнести несчастный, но оказалось, что и рта у него больше не было. Жар стал нестерпимым, Димка что-то булькнул, непонятно каким отверстием, и начал расти. Этого его измученная психика не перенесла, и он в очередной раз благополучно потерял сознание.
Это сообщение отредактировал Rasstegaj - 26.05.2019 - 16:29
yaplakal.com