глава 30
— Почему же этого бога не признаёт и ни признавала никакая власть? — неторопливо рассказывал Фёдор Михайлович.— Ну хотя бы потому что он символизирует анархию, но не такую, про которую вы думаете, а чистое течение политической философии где иерархия заменяется единым обществом без сословий и классов. Выродку не молились, ему не поклонялись, ему не жертвовали, он не нуждался в церквях и пышных обрядах, ему не нужны были рабы и слуги выражавшие его волю. Он стоял за то, что все люди равны, что все они так или иначе появились из одного места, а все люди которые пытаются выделиться за счёт того, что эксплуатируют других, обыкновенные недоумки.
— Ого. Получается: Выродок - символизирует коммунизм? — удивился Валера.
Старик досадливо поморщился.
— Ну, условно говоря, да, но где ты хоть раз видел попытки построить коммунизм без участия государства? Коммунизм, это недостижимая утопия. Это в первую очередь понимание того, что твой сосед, имеет столько же прав сколько и ты, что люди, живущие, скажем в Австралии, вовсе не антиподы, а точно такие же, как и ты, что вокруг нет враждебных народов и что все должны жить одинаково. Одинаково хорошо. Развивать науку, медицину, активно осваивать космос - при чём все вместе, как единый коллектив, а не в виде отдельных корпораций. А где ты такое хоть раз видел?
— Нигде, — ответил за друга Денис, — так не бывает. И вообще, капитализм победил. Эм, победил, как самая устойчивая и прочная система производства основанная на частной собственности и стремлении увеличивать капитал.
Валера посмотрел на него с недоверием.
— Не понял - чем ты это сказал? Откуда умные звуки?
— В смысле? Я на пары ходил, учил основы высшей экономики, — ответил Денис.
— Это я понимаю, я не понимаю другое: если ты про всё это знаешь, почему отказываешься воровать? Нет такого преступления на которое бы не пошёл капитал ради 300 процентов прибыли...Карл Маркс - между прочим. А ты, почему выпадаешь из этой конструкции победителей?
— Во-первых: это сказал не Маркс, а Томас Даннинг, а во-вторых: у меня принципы. Жить надо честно, — моментально надулся Денис.
— Ты это эволюции расскажи! Ей и твоему любимому капитализму!
— Я не говорил, что люблю капитализм, с чего ты взял?
— Нет говорил!
Пенсионеру надоело слушать их препирательства и он немедленно призвал их к порядку, но поскольку внучки и не подумали его слушать, ему пришлось покашлять в кулак и от этого, казалось бы невинного кхе-кхе, у спорщиков разом закололо под сердцем.
— Вот видите, — суровым голосом произнёс он наблюдая как внучки хватаются за грудь и ошарашенно переглядываются, — даже вы не можете между собой договориться, а ведь вы друзья и много лет знаете друг друга. О каком коммунизме тогда можно говорить? Выродок считал, что неравными общество делают гибриды, кои стоят у истоков создания любой религии и государства. Гибридам в принципе выгодно, когда общество разобщено, ибо таким обществом легко управлять и манипулировать. С такого общества хорошо кормиться и тут я говорю вовсе не про упырей или русалок, нет. Я говорю про высших гибридов. Вампиры, ведьмы и ведьмаки. Ёкаи, Горгоны, Циклопы и их родственники Вии, а так же Гули и...
— Ой да ладно, циклопы давно все вымерли... — начал было Валера и увидев, что дед угрожающе подносит кулак к своему рту, тут же поспешно добавил:
— Верю! Михалыч, не надо, ты нас насмерть закашляешь! Не погуби.
— То-то же, — смягчился пенсионер, после чего предложил внучкам пройти за ним в кабинет где он, по его словам отдыхал после завтрака.
В кабинете ученикам Лаперуза очень понравилось. Было тут нечто такое, что создавало неповторимый холостяцкий уют. И нет, не такой как в гараже или в спальне, а особенный. Именно в таких кабинетах, наверное, прохлаждались благородные джентльмены за за бутылочкой пятилетнего виски и пробуя дорогие сигары. Тут было светло, на окнах висели голубенькие тюлевые занавески, а подоконники уставлены различными цветами в горшках. В самом тёмном углу прятался сервант доверху забитый книгами, а на шкафу стоял школьный глобус. Стены были завешаны картинами и картами, а в центре комнаты размещался массивный стол издали походивший на крепость. Ну и конечно же ковёр. Куда же без ковра. Тёплый пушистый, с длинным ворсом и внучки сами не заметили как сняли носки и начали шастать по нему босыми ногами.
— Из самого Главка спёр, — хвастался хозяин квартиры показывая на стол. — Писчие принадлежности тоже, но я их музею подарил. Неча им тут без дела валяться, я же не буржуй. Зато вон, зацените, кресла. Они из кожи бегемота. Раньше в ОБХСС стояли. Теперь у меня пасутся.
Денис первым почуял запах табака и придирчиво осмотрел потолок. Обычно, у заядлых курильщиков потолки жёлтого цвета, но нет, комната пребывала в чистоте и порядке. Даже как-то странно. Неужели тут недавно была уборщица? Не похоже. Сырой свежестью, тут тоже, нисколько не пахло. Кабинет Достоевского чем-то напоминал дубовую бочку с коньяком. Запах кожи, запах книг, крепкого табака и одеколона Шипр... Ну и ещё аромат незнакомых ему восточных благовоний. Вон, на столе, напротив которого стоят кожаные кресла, что-то курится, в баночке похожей на пепельницу с никелированной крышкой.
— Это сандал, — добродушно сообщил ему Фёдор Михайлович подойдя к столу и с кряхтением усевшись на кресло с высокой спинкой и подлокотниками.
— Сандаль? — не расслышав переспросил Валера, который увидев перед собой шкафы с книгами тут же забыл обо всём на свете и принялся увлеченно в них шебуршиться.
— Ага, — понимающе хмыкнул пенсионер, а потом предложил всем хлопнуть, как он выразился, по рюмашке.
Денис тут же предупредил, что он не пьёт и вообще он сторонник здорового образа жизни, да и хозяину следовало бы воздержаться от злоупотребления алкоголем. Да и курить в его возрасте...
— А это не я курю, — ответил Фёдор Михайлович. — Домовой смолит. Избаловал я его кубинскими сигарами, понимаете ли, а от других он харю воротит. Ну, а насчёт выпивки, это ты зря. В умеренных дозах, любая гадость полезна. Ну так что? Коньяк, виски, джин, ром, самбука, абсент? Ты не стесняйся, у меня и текила имеется. Я ведь, честно говоря, не знаю, что сейчас молодёжь пьёт. А просто водку предлагать, как-то неприлично, всё-таки вы у меня в гостях.
— К-какой домовой? — от испуга Денис начал заикаться. — П-полтергейст?
Фёдор Михайлович в ответ мотнул головой словно бык.
— Да вон тот, который на шкафу сидит и Валерку обоссать собирается.
Денис посмотрел на шкаф и ничего странного не увидел, а потом, вдруг из ниоткуда, полилась струйка воды.
Зачитавшийся очкарик с удивлением поднял голову и ему попало прямо в лицо.
— Ай! Тьфу! Михалыч, тебя соседи заливают! Срочно неси ведро! — завопил он отпрыгнув в сторону.
— Да не, тебе показалось, — улыбнулся хозяин квартиры.
— Как показалось? Вон - у меня голова мокрая! — возмутился Валера.
— Ну так не стой там, а иди сюда, я тебе штрафную налью, — миролюбиво посоветовал ему Достоевский.
Очкарик отплёвываясь убрал книгу обратно в шкаф и присоединился к остальным, при этом от него не укрылась красная от смеха рожа товарища.
— Чё смешного? — процедил он устраиваясь поудобнее в кресле.
— Ничё, но ты бы потом помылся.
— Зачем? Я утром умывался.
— Да просто... Сдаётся мне, что ты попал под канашку.
— А что, пахнет? Вроде вода была?
Очкарик тут же начал к себе принюхиваться.
— Позор! — прорычал пенсионер картинно закатывая глаза. — Боже, какой позор!
— Это точно, — льстиво поддакнул Чингачгук. — Я ему такой промах обязательно припомню.
— Да вы оба - два позорища! — бухнул кулаком по столу Фёдор Михайлович. — Вы хоть понимаете, что это азы. Вы должны были научиться видеть псевдоматериальные сущности ещё на первый год обучения. Видеть, понимаете? В первый год их учатся видеть, а на второй год, взаимодействовать с ними. И это был не полтергейст, не злой дух, а обыкновенный безобидный домовой!
— Какой домовой? — удивился Валера.
— Который только что на тебя пописал, — тихо проинформировал его верный товарищ.
— Что?!! Где эта сука?
Очкарик тут же испарился с кресла и принялся бегать по кабинету.
— Здесь? Где он? Может здесь? Покажите пальцем - я его об стенку расшибу! А ну выходи! Выходи - тварь запечная!
— Да сядь ты на место, горюшко близорукое, — посоветовал ему Достоевский.
— Не сяду! Покажите мне его!
— А как? Ты должен его сам увидеть. А теперь представь, что на месте домового был Ырка. А ты знаешь как они шутят с прохожими?
Валера тут же остановился. Пренебрегать советами от опытного человека никогда не следовало. Достоевский знаком велел ему вернуться на место.
— Вот, — сообщил он доставая из внутреннего ящика стола ледяную бутылку водки. — Будем считать, что это у нас подопытный человек. А это...
Он достал три гранёных стакана.
— Методы Ырки.
Он не торопясь откупорил бутылку и прежде чем налить в первый стакан спросил:
— Ну? Ваши предположения?
— Он выпивает живых людей словно упырь, — неуверенно произнёс Денис.
— Верно. Его тело состоит из двух частей. Одно лежит в логове, под землёй, а второе псевдоматериальное, ищет себе пропитание. Он территориален. Он никогда не покидает привычные места охоты, но когда обжирается, то впадает в спячку не хуже лешего, но в отличии от последнего, его спячка может длиться до сотни лет.
Денис огорчённо посмотрел на целый стакан. Блин. Неужели придётся выпить всё? А пенсионер уже навис с бутылкой над стаканом Валеры.
— Следующий?
— Эм... Он приманивает жертвы яркими нарядами и игрушками, — нервно облизнув губы припомнил тот. — Очень часто маскируется под странствующего коробейника, купца, в простонародье их ещё называют - Офени.
— Принимается, — благосклонно кивнул пенсионер. — Это конечно необязательный момент, поскольку Ырка предпочитает охотиться ночью, но когда, он становится сильнее и опытнее, то любое время суток ему будет наруку. Он будет специально привлекать к себе внимание используя яркие и симпатичные образы. Офени - это всё в прошлом. Сейчас это красивая девушка автомобиль которой увяз в грязи, спортивная велосипедистка с упругой попкой, хотя это для мужиков, а для женщин это будет обязательно кто-то беззащитный с большими блестящими глазами...Оленёнка видели? Вот таки будут глаза.
— И скорее всего это будет ребёнок, — проворчал Валера не забывая подвинуть к себе стакан.
— Ага, — подтвердил Достоевский. — И мы дошли до третьего момента, до ребёночка.
Странно, но после этих слов он замолчал. Денис смотрел как он наливает в своё стакан тягучую холодную водку и ему показалось, будто бы прошла целая вечность. Ожидание было невыносимым, оно глодало, оно жгло, ему хотелось побыстрее спросить. но он стеснялся. Стоп. А когда он хотел спросить? Кажется это было очень давно, в прошлом году, нет, гораздо раньше.
— Что за ребёночек? — прошептал он и тут же вскрикнул от боли. Кажется его наказали. Ударили ложкой по лбу. Прямо как в детстве, только дома, он всегда уклонялся, а тут не увидел ни ложки ни замаха, зато болит, как по-настоящему.
Валера покосился на друга и увидел как у того на лбу быстро набухает большая шишка.
"Интересно, это тоже домовой"? — зачем-то подумал он.
— Нет, я испытывал ваше терпение, — признался пенсионер. — Проигравший получает шишку, всё честно, поэтому вы должны научиться терпению. Не бежать на первого попавшегося заложного с криком "Ура"! Не пытаться победить того кого не способны увидеть. Если знаете, что ни хера не знаете о своём враге, то у вас только два оружия: смирение и терпение. Вы ничего не знаете о Ырке и это прискорбно.
Он поднял свой стакан. Самозванные внучки последовали его примеру при этом Валера заметил, что в бутылке не особо-то и убыло, хотя с виду она была честной поллитровкой. Дедушка разлил в три стакана. Не меньше чем по 200 грамм в каждый, а в бутылке, чуть ниже горлышка? Может опять испытывает?
Достоевский хихикнул.
— Углядел шельмец. Ладно пей смело. Это нормальная водка.
— О чём вы? — недоверчиво нахмурился Денис, но тут хозяин дома заставил всех с ним чокнуться, а за тем и выпить.
— До дна, до дна, — приговаривал он при этом.
Денис кое-как выхлебал стакан целиком и зажмурился пытаясь справиться с нестерпимым жжением. Запить бы. Как они вообще пьют эту гадость? Противно! Аж слёзы из глаз. Ой только бы не перехватило дыхание. Валера говорил, что если после стакана водки начнёшь квакать, то никакого уважения больше не жди. Фух. В голове шумит.
"Вот именно так и выпьет тебя поганый Ырка, — прогудел в голове голос Достоевского. — Жар. Огненная слабость и головокружение, а дальше...Ты и сам знаешь. Твоя душа достанется ребёночку".
— Да какому ребёночку-то? Объясните толком! — вскрикнул Денис.
— Укропу... — донёсся до него неразборчивый голос Валеры.
— Чё?
Денис открыл глаза и осознал, что его снова обманули. На столе помимо бутылки водки появились тарелки с различной закуской. Солёные огурцы ломтиками, квашеная капуста, сало, а так же грибочки. И самое обидное Валера и Фёдор Михайлович вовсю закусывали без него.
— Какому укропу? — чуть не плача спросил Денис.
Валера повернулся к нему.
— О, очнулся, я говорю, укропу мало положили к груздям. У меня дома всегда кладут веточку сверху.
— Я...
— Закусывай, закусывай внучек, не стесняйся, — посоветовал ему Достоевский и добавил:
— Ну что? Ещё по одной?
— Но я... — всхлипнул Денис.
— Я понимаю тебя. Ты про третий стакан. Двигай его сюда, — улыбнулся Фёдор Михайлович.
Заполучив в руки пустую посуду он снова принялся разливать водку из своей бездонной бутылки, но в этот раз уже не молчал.
— Что же движет гибридами? — спрашивал он и тут же сам отвечал. — А ими, мои дорогие, движет мотивация. Голод - мотивация? А как же. Жажда - мотивация? Ну ещё бы. А секс? Да не хихикай, Валерка, я про стремление к размножению говорю, а не про сиськи-письки. И тут в дело вступает природный регулятор потому как у многих из этих тварей, нет привычной нам с вами возможности передать свои гены по наследству. Улавливаете? Не церковь и различные рыцарские ордена, не герои древности или средневековые секретные службы, да и что там говорить, даже не Выродок со своими детьми, не стоит на пути у гибридов, как стояла она - Матушка природа. Да, они происходят от людей, да, эти сраные гибриды буквально продолжение Homo sapiens, но обретая некроклетки, они все теряют способности к размножению и вынуждены, как бы это получше сказать, выкручиваться. Я говорю о различных неполовых способах, а так же о прокладках в виде русалок и как вы наверное уже догадались, у Ырки тоже есть такой способ.
— Русалка? — нахмурив лоб попытался угадать очкарик.
— Неа, он сам. Форма размножения Ырки называется - Укрут.
Друзья на всякий случай переглянулись. Про такое они точно не слышали. Дед, тем временем, принялся двигать к ним наполненные стаканы.
— Укрут - формируется в утробе основного тела и представляет собой сборную солянку из сляпанных воедино детских душ. Псевдоматериальная часть Ырки копит в основном теле украденные им души, как скарабей, ну скажем, шарик навоза.
— Какое неприятное сравнение, — пробормотал Денис.
— Зато честно. Укрут растёт, набирается сил, а затем начинает выходить на охоту вместе с условной мамой и в его рацион входят только маленькие дети. Ну сами понимаете, ребёночек - кашки протёртые, пюрешки, сочки...
— Тьфу! — не сдержался Денис.
— Ага, а потом баиньки. Лет на 10. Потом снова кушать и снова баиньки. Через 50 лет он становится достаточно сильным и перебирается жить отдельно от своего родителя. Ну мамаша конечно погорюет немного, поест-поспит, а потом заново, нового ребёночка создавать. Так что вот вам, бесполый способ размножения.
— М-да. Ну, тогда за родителей! — предложил Валера поднимая стакан.
yaplakal.com