Smithsonian очень интересные музеи. Детям особенно. Я жил в пригороде Вашингтона, рядом с метро. Любил туда ходить.
Когда приезжали гости, то обязательная программа включала космический музей, музей естествознания, истории, динозавры, сноповязалки, паровозики - интересно всем всегда было.
Я тут грипп или хрен знает что подхватил. Два дня лежал
Коты не дали спокойно помереть, мол, не время, жрать лучше дай, на кого ты нас решил бросить.
В таком сумеречном состоянии хорошо о чем-то умном и вечном написать.
Гости любили ходить на самолётики-паровозики смотреть, а я любил в картинную галерею (National Gallery of Art) ходить. У них хорошая коллекция старых мастеров. Эрмитажных. Которые купил Меллон, когда советская власть в самом начале 1930х решила распродать наследство бабушки Екатерины Великой. Бриллианты для диктатуры пролетариата уже кончились, а индустриализироваться надо. А кому нужны эти непонятная мазня с голыми тетками и дядьками на религиозные темы. Народу не нужны, а гнилые очкастые книгочеи - кого они волнуют. Все одно, мир нашим будет.
Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем, мировой пожар в крови - Господи, благослови.
За эти картины буржуи нам продадут верёвку, на которой мы их повесим. И мыло в придачу. Хорошо, что остановилось это достаточно быстро.
Так вот, там я в первый раз увидел Венеру у зеркала. Что тут сказать? Высокое возрождение. Тициан во всем своем мастерстве. Великий Тициан. Рисуя портрет очередного императора, он уронил кисть. Император поспешил поднять ее. На немой вопрос художника он ответил, что
вас много, а я одна нас таких много, а Тициан, умеющий запечатлеть императора для вечности, один.
Краски. Посмотрите на красный цвет накидки. Цвет кожи. Уже не мертвенная бледность, как у
отфотошопленной Venus of Urbino. A живая женщина. Лицо - классика тогдашней итальянской красоты. Блондинка.
Поза
венерическая классическая. Одна рука у груди, вторая прикрывает то, что надо прикрывать. Как у Венеры/Афродиты, рожденной из пены на картине Ботичелли. Как у Венеры Медичи и 100500 копий, включая ту, которая в Петергофе.
Смотрит в зеркало. Вроде сюжет избитый, свет мой зеркальце скажи и всю правду доложи, кто на свете всех милей. А у Петрарки ревность к зеркалу, поскольку то отражает и хранит в себе красоту Лауры. Однако не все так однозначно.
Смотрим внимательней. В зеркале мы видим глаза. Значит, глаза Венеры видят нас. Значит, она не может видеть себя в зеркале. Значит, она подсматривает за нами, пока мы пялимся на ее
сиськи обнаженную грудь.
Все. Пойду приму триста капель эфирной валерьянки! сожру Nyquil и обратно в койку. Про мерзопакостные лица ангелов на картинах - в другой раз.
Всем спасибо
yaplakal.com