Вот сцена срежиссированная ею (я только подыгрывал), и повторенная раз, наверное, пять, с вариациями.
Я сижу за столом «Сакала» с вновь прибывшими соотечественниками.
Малышка Мом надевает свои сиротские шортики шириной с пачку сигарет и, не торопясь, походит ко мне со спины.
Мужики развешивают слюни, глядя на приближающееся эльфоподобное существо с тонкими длинными ногами-морковками, фигурой Барби, лицом и прической принцессы Жасмин и кожей цвета кофе со сливками. С хорошими сливками.
А она, якобы не замечая никого вокруг, кладет руку мне на плечо, а я, не поворачиваясь и не отвлекаясь от беседы, ее глажу. После чего Момка обходит меня и неторопливо целует в губы (я, сидя в кресле, и она стоя – одного роста), обнимает за шею, садится верхом на коленку и трагически прячет лицо у меня на груди.
А я, практически не прерывая разговора, говорю задумчиво и печально:
- Да, кстати, а вот такие здесь женщины…
И чувствую, как она начинает торжествующе улыбаться, глядя сквозь свои распущенные волосы на ошалевших мужиков.
Ах, господа - господа, видимо в каждом из нас живет свой Г. Гумберт. Только совсем молодые ребята не всегда поддавались на провокацию, а так, чем мужчина старше, тем ярче была реакция.
Дождавшись хриплого вопроса «А ей 14 есть?», говорю: «Ей 21, и ребенку год».
Малыш так же неторопливо берет со стола буклет, достает беломорину, садится под локоть вопрошающему мужику и начинает профессионально заколачивать косяк.
Закуривает, и элегантно держа косулю на отлете, a-la Одри Хепберн, снова с чувством целует меня и медленно уходит, бессовестно двигая персикоподобной попкой.
Ей не надо было даже чувствовать вожделеющие взгляды, ей достаточно той тишины, которая сопровождает данную мизансцену.
Причем молчат и соседние столики, где сидят буржуазы и их дамы с выпученными глазами. Один бармен Гарри, уже видевший этот концерт, радостно, но молча лыбится.
Я знаю, что больше всего сейчас ей хочется добежать до номера и поржать от души, но она держит паузу им. Станиславского до угла, откуда ее уже не будет видно, и где остынут ее нагревшиеся от взглядов шортики.
А потом я извинюсь перед собеседниками и побегу ржать вместе с Момкой.