Ходор Немцова заказал.
«Если бы Ходорковский не сел, то Путин лег бы в гроб»
— Слушайте, в тот день, когда убили Бориса Немцова, вы оказались в программе Соловьева и там сказали, что его, Немцова, заказал Ходорковский. Сказали, не приведя ни одного доказательства, просто вбросили на многомиллионную аудиторию…
— …Пусть суд подтверждает это, если захочет. Или не подтверждает.
— Просто раньше вы не были замечены в подобных вбросах.
— Вброс — это то, что вам дают вбросить. Если это ваша точка зрения, то вы ее излагаете, если хотите. Говорил я не по части убийства Немцова, которого не сильно любил. Мне безумно жалко его детей, и человек, занимающийся политикой, безусловно, не заслуживает, чтобы его пристрелили, вне зависимости от того, хорош он или плох. Но главным там было другое: то, что с моей точки зрения Немцова заказал Михаил Борисович в тандеме с Леонидом Борисовичем Невзлиным. Потому что если исходить из моей логики того, зачем это было сделано, то следующим должен был быть американский посол г-н Теффт.
— Следующей сакральной жертвой?
— Этот термин принадлежал Борису Абрамовичу Березовскому, я его не употребляю. Нужно было провести взятие власти, смену власти на себя или на того, кого вы поставите. Соответственно, частью этого является то, что вам обязательно надо было изгадить отношения с этой властью тех на Западе, кто с ней общается.
— Но это версия. А где доказательства?
— Я не судья, я не прокурор и я не Путин. Я говорю то, что я считаю нужным. Если это кому-то не нравится, он может: а) поместить свое отношение к этому в причинное место; б) подать в суд; в) прислать киллера. Раз, два, три — все…
— Так сразу киллера?
— Я очень хорошо знаю команду ЮКОСа много лет. Именно по поводу Леонида Невзлина мои друзья из израильских спецслужб рекомендовали с ним не ссориться, а то им меня будет очень не хватать, это цитата. Именно мне Леонид Невзлин мимоходом ляпнул в свое время о том, что если этот Вован плохо будет себя вести, то он до второго срока не доживет, имея в виду действующего и поныне Владимира Владимировича. У меня не было ни малейших иллюзий на тему того, почему Ходорковский сел. Ну, потому что если мужик все-таки играл не в теннис, а в дзюдо и он уже президент, да и дочка у него хочет возвращаться…
— При чем здесь дочка?
— А это тоже известная фраза: «Мы знаем, в какие школы ходят дочки Путина». И ласковая улыбка в ответ. У меня здесь нет никаких иллюзий на тему того, если бы Ходорковский не сел, то Путин лег бы в гроб.
— Откуда вы все это берете?
— Я так устроен, я говорю то, что я думаю. Кому надо в этом разбираться, пусть разбирается. В момент, когда Ходорковский сидел, ну, было грешно толкать падающего. Мне тогда дали подписать письмо из администрации президента, чтобы он сидел вечно. Калягин подписал, Роднина, а я — нет, не подписал. Нельзя идти туда, куда идет толпа. И нельзя добивать того, кто уже сидит. Это подлость. А вот теперь, когда Ходорковский на свободе, он, конечно, ведет жесткую силовую борьбу за власть, и достаточно успешно. Тем более что оппоненты у него, как правило, на редкость дундуковатые. То, что я знаю по поводу убийства Немцова, никому это не нужно. Режиссура на фоне кремлевской башенки… Правильно пристрелить человека там, где потом будет удачное место для массовых мероприятий.
— То есть Ходорковский «заказал» чеченцев…
— Как это все организовывалось — не мое собачье дело. У нас было два человека в верхнем слое начальства, которые такие красивые постановочные правильные акции умели делать, — Березовский покойный и… Значит, остался Ходорковский. Шерлоку Холмсу ничего другого не нужно.
— И даже Кадырова вы не называете?
— У меня было три версии: русские националисты, Кадыров и чеченские националисты и Ходор. По мере логического сопоставления некоторых вещей первый и второй варианты отпали.— А если бы кто-то публично сказал, что это вы заказали…
— Пожалуйста. Я считаю, что то, что делает Михаил Борисович со товарищи, есть вещь опасная и плохая.
— Опасная для кого?
— Для страны, я же живу в этой стране.
— И вы таким образом решили встать на защиту нашей Родины?
— Я не стою ни на чьей защите. Мой прадедушка был достаточно наивен, чтобы поддерживать большевиков до революции. Он искренне считал, что придут классные ребята, не будет еврейских погромов, вот эти все сволочи уйдут: пьяницы-городовые, воры-губернаторы, придурок-царь, при котором все эти погромы… Но все сохранилось. Видимо, ничего лучшего, что может построить сегодняшняя власть, не бывает — с сумасшедшими экс-прокуроршами, бандитами, Милоновыми, фанатиками и придурками, уголовниками, которые встречаются то в Совфеде, то в Думе, с Мизулиными… При этом есть и нормальные люди. Но знаете, мое личное знакомство с американским конгрессом, сенатом, с израильским кнессетом убедило меня, что и там идиотов не меньше. Видимо, это везде, про арабов, турок и персов я уж даже не говорю. Но я против падения режима, которое будет куда более кровавым с чудовищными последствиями, и здесь Ходорковский ничем не отличается от Парвуса. Царь был плох, режим был дрянь… Что было потом? Отдельная катастрофа. Я за эволюцию. С революциями надо заканчивать.
— А по-моему, гораздо опаснее Ходорковского родные жулики и воры, особы, приближенные к императору. Нынешний режим сам себя разъедает изнутри, как при КПСС.
— Воспитывать режим — не мое собачье дело. Я могу только констатировать то, чем он плох, и приблизительно спрогнозировать, когда будет следующая операция по развалу страны и парад суверенитетов. Кто предупрежден, тот вооружен. Мое дело сказать, ваше дело разобраться, как в старом еврейском анекдоте: Рабинович, ваша дочка все-таки проститутка или нет? Но знаете, мне гораздо жальче, чем Немцова, Галину Старовойтову или ту же Анну Политковскую. А кто убил Немцова — разбирайтесь, кто хотите. Вы скажете, это неблагородно? Фактор благородства меня не интересует. Если я буду считать — исходя из того, как мир устроен и как я устроен, — что человека надо пристрелить, то я это сделаю.
— Это сильно…
— А вы просто не живете в том мире, в котором я живу. Вы не живете всю жизнь среди террористов или тех, кто их ловит. Вы много собирали в своей жизни кусков детей? А я с этого начал… в 18 лет… в горштабе оперотряда города Москвы. У меня сильно другая точка зрения на то, что нужно делать, и то, что делать нельзя. Понимаете, я другой. Я собирал куски людей после терактов, я видел, что это такое в Израиле. Поэтому для меня те нормы, которыми вы руководствуетесь, не существуют. Я человек, живущий на войне. И я в ней участвую всю свою жизнь. Если я знаю, что волк-людоед выйдет завтра на тропинку и Красную Шапочку сожрет, я ей всю задницу отобью, чтобы она туда не пошла. Свой первый миллион я сделал, когда все эти олигархи 90-х и нулевых только начинали. Я их знаю всех. Я знаю, кто убийцы, а кто нет. Я знаю, кто заказывает из кровной мести не то что своих личных врагов, но и детей своих личных врагов. У меня есть такие знакомые.
«Я говорю: ребята, не надо этот режим сносить»
— Но после недавнего взрыва в питерском метро вы среди прочих версий опять назвали фамилию Ходорковского.
— Взрыв в питерском метро — вопрос темный. Но на сегодняшний момент главный центр, который работает под смену власти, — это, конечно, Михаил Борисович со товарищи. Есть ли у него здесь какие-то тормоза, ограничители? Нет. Он выстроил правильную схему с «Открытой Россией», и там работают правильные ребята. Мы видели это по тому скандалу, который учинил Сережа Пархоменко в ПЕН-центре только лишь для того, чтобы его закрыли.
— Слушайте, Пархоменко, ПЕН-центр, «Открытая Россия» — это мизерное влияние на ситуацию в России.
— Но они же создают образ жутко дерьмовой власти в глазах общественности.
— И что? Это запрещено?
— У них есть потрясающий союзник, это сама власть. Все эти тяжелейшие бредни в политике, начиная с передачи Исаакиевского собора с хождением вокруг до коррупции… Но «Открытая Россия» готовит интеллигенцию, которая если скажет, что царь ненастоящий, к ней прислушиваются.
— То есть вы защищаете Путина от Ходорковского?
— Я полагаю, что страна, во главе которой стоит хороший или плохой Путин, это лучше, чем гражданская война. Я не хочу, чтобы у нас началась очередная рубка страны, в рамках которой мне бы пришлось кого-нибудь убивать. А поскольку я вижу, что снос режима к этому приведет, то стараюсь как могу. Я говорю: ребята, не надо этот режим сносить. Эволюция, эволюция…
— И для этого вы дискредитируете Ходорковского?
— Дискредитировать его нельзя, как и Невзлина. Портфолио на них толщиной с грузовик «КамАЗ». Является ли он ярким, талантливым менеджером? Да. Работает ли у него башка как компьютер? Да. Является ли он абсолютным, беспощадным к кому угодно? Тоже да. Он демиург, создающий свою вселенную, развалив все остальные. И вселенная Ходорковского будет гораздо более жестокой, кровавой и несправедливой, чем вселенная Путина. А репутация его меня вообще не волнует. Он не девочка-гимназистка, он не дама пожилая, которая схватится за сердце и от этого получит инфаркт. Он человек в войне. Меня, по большому счету, сильно волнует страна, в которой я живу. Это, по случайности, Российская Федерация. Еще меня сильно волнует маленькое еврейское государство, которое называется Израиль.
— А ваша репутация вас волнует?
— У меня нет репутации и быть не может. Заставить меня заткнуться можно только одним способом — пристрелить.
Это сообщение отредактировал admiral7870 - 15.01.2021 - 19:34
yaplakal.com