Выразиться-то можно. Но их мало. В полку их обычно меньше полусотни, возможность летать им непосредственно обеспечивают человек эдак 800-1000, а косвенно - сотни тысяч людей. Они - снег на верхушке айсберга. Рыцари в толпе оруженосцев.
Именно поэтому в авиацию набирают самых здоровых и психически устойчивых, ибо результатами херового кадрового отбора в начале войны умылись по полной программе.
Опять же, своя, чисто авиационная специфика. Пока летчик в воздухе, он - последняя инстанция в принятии решений, а когда он на земле, он становится стрелочником. Во всех смыслах: может оказаться единственно виноватым в результате разбора полетов, а может даже стрелки перевести, не приняв у наземной команды самолет, если что не так. В свою очередь, наземники тоже могут не выпустить самолет из-за своих соображений, невзирая на острое желание пилота лететь и даже приказ командира.
Авиация - это вам не флот, где корабль - единый организм. Там штурман накосячил - на мель сели все, рулевой не увернулся от торпеды - все утонули нахуй. В авиации косяки каждого так или иначе отражаются главным образом на пилотах. Поэтому об общей эффективности ВЧ судят по эффективности летчиков. Летчик разбился - все хором ебут наземников. И только в авиации царит особая атмосфера из некоторого похуизма в смеси с периодическим забиванием на субординацию.
yaplakal.com