Про Говношкета. Может, кто уже и читал.
Кондитер.
Все события и персонажи вымышлены, любое сходство случайно.
Жил-был на белом свете Стёпа Сидоров. И снился ему уже 15 лет один и тот же сон. Но не каждый день. Если б каждый, Стёпа, наверное, давно бы уже с ума сошёл, а так пару-тройку раз в месяц - терпимо, но тем не менее очень раздражающе. Почему? Сейчас расскажу.
Первый раз этот мужичок появился во сне Степана в виде повара, даже колпак поварской у того присутствовал, и с ходу предложил попробовать творение его ресторана - сладчайшее, нежнейшее и вкуснейшее, как он его называл, пирожное, которое он держал в руке на тарелочке с голубой каёмочкой. «Странное совпадение», - подумал Стёпа про голубую каёмочку и, взяв протянутую мужиком чайную ложечку, отщипнул ею немалый такой кусок и смело отправил его в рот. В тот момент его не смутил ни цвет, ни характерный внешний вид субстанции, что была на тарелке. Злую шутку здесь сыграло то, что у Степана был жуткий насморк в реале, и запахи он практически не ощущал, и это передалось ему во сне. Поэтому без малейшего сомнения стал жевать то, что было предложено, ожидая, что вот-вот ещё немного, ещё чуть-чуть, и вкусовые ощущения от потребляемой им еды отправят его в неземное блаженное состояние, например, в нирвану, о которой он столько слышал, но ни разу там не был, поскольку вёл здоровый образ жизни, наркотики не употреблял, с алкоголем не перебарщивал и спортом занимался активно. С детства он бегал по крышам гаражей до появления седин и залысин на голове, размахивал руками и ногами, подражая известным ему киногероям, кидал топоры, лопаты и грабли в несуществующих врагов. Жена у него была хоть и не страшненькая, а вполне симпатичная, но вот бурных страстей в семейной жизни как-то не случалось. Хоть и сильно старались и даже со временем родили аж четверых детей, но без безумного секса и без полной самоотдачи ни в какую нирвану не пробьёшься. Нет, в жизни, как и в спорте, Степан не раз получал по голове так, что звёзды сыпались из глаз, и в ушах слышался поминальный колокольный звон, но это всё было не то, не тот уровень наслаждения или забытья, о котором можно было сладко мечтать и долго вспоминать.
И вот весь в приятном предвкушении, он совсем не ожидал, что странный вкус во рту в конце концов приведёт его туда, где, собственно, и было самое место для этой подставы. Его долго рвало, он долго полоскал свой рот водой из-под крана, его снова рвало, он снова полоскал, наконец, нашёл силы выдавить из себя первое слово: Говно! Потом еще одно: Говнище! Вернулся к мужику в поварском колпаке и нашёл в себе силы выдавить ещё три слова: Что? Это? Было?
- Друг! Это моё первое произведение. Вернее наше, придумал я, а исполнение - нашего коллектива, его мы сделали в подпольном ресторане, вернее в кафешке «Покровский подвал». «Странно», - подумал Степан, - «Мужик, вроде, нормальный, может, рецепт перепутал?»
- Друг! Ты пойми правильно, я очень старался, все ингредиенты отбирал тщательно, буквально через себя всё пропускал… Еще танцевал при этом, чтобы настроение передалось моему гениальному творению.
- Слышь, мужик, а попробуй немного иначе. Ну, хотя бы, через себя не пропускать. Думаю, лучше получится. И танцевать при этом совсем не обязательно.
- Друг! Ладно, танцев не будет, но прыгать можно? Тоже нет? Ну, хотя бы разочек, пожалуйста!...
Степан проснулся и обрадовался, что это был всего лишь сон, хотя настроение пропало надолго. Весь день он чувствовал себя разбитым, словно всю ночь разгружал вагоны с посылками «Почты России», а потом эту самую почту пешком разносил по адресатам.
- Друг! Попробуй моё новое творение! - ворвался в сон Стёпы смутно знакомый голос. Опять? Он? Да не может быть! Прошла неделя с того странного сна, насморк прошёл, обоняние вернулось не полностью, поэтому рассчитывать на него было ещё рано, и Степан с подозрением глядел на знакомую тарелочку всё с той же голубой каёмочкой, на которой лежало…
- Да ты издеваешься! Это ж…
- Друг! Не сердись, я теперь сам его делаю, лично. Ушёл из ресторана, даже рассчитался на работе, чтобы не отвлекали от творчества. Там такие уроды, не ценят меня, не понимают, уволили, сволочи…
И скупая слеза потекла из-под чёрного стекла очков, что сидели на носу чуть кривовато, что вызывало некую комичность и почему-то не добавляло сочувствия.
- Друг! Попробуй! Должно быть хотя бы съедобным… наверное.
«Лизнуть что ли»? - подумал Степан. А, ладно!
В этот раз Стёпа «кормил Ихтиандра» в унитазе гораздо меньше по времени, зато советов мужику надавал гораздо больше, чем в прошлый раз. Всё для того, чтобы помочь улучшить вкусовые качества пирожного, как называл своё творение горе-кондитер: как, куда, когда и где, ничего не упустил, как ему думалось, всё предусмотрел. Ну, и в какое место не совать ни в коем разе. Напоследок предложил, на всякий случай, вообще отказаться тому от данного производства шедевров, а лучше заняться плотнее семьёй, политикой, например, или найти другую прибыльную работу, эмигрировать в конце-то концов. В Японию. А что, там тоже люди живут. Правда, все мелкописичные, но и такие ведь нужны.
То, что все потуги Стёпы были напрасны, выяснилось через день. Все его советы как будто воспринялись наоборот. Снова сон, и вот оно: «Друг! Попробуй моё новое творение!» Ещё издали запах этого творения просто сбил с ног Степана, и тот пополз от него вдаль, одновременно зажимая нос и вытирая слёзы с невидящих уже ничего глаз. «Сука, ведь даже нет возможности накормить его самого», - подумал он и проснулся весь в поту с жуткой головной болью и отвратительным привкусом во рту, словно там мухи… ну, вы поняли.
Шли дни, недели, месяцы, годы, века, эпохи. Сон в той или иной интерпретации повторялся снова и снова. Приходил горе-кондитер, произносил: «Друг, попробуй моё новое творение!» Творение было не новым. И запах был прежним, и внешний вид, и форма, и даже цвет не поменялся, что удивительно. За все эти годы даже электронные книги стали цветными, а реклама и экраны мобильников приобрели вид 3D изображения, но «пирожные» горе-кондитера оставались всё на том же уровне. Лишь местами появлялись вкрапления другого цвета и кондиции, что не делало их привлекательными, а скорее наоборот - еще более отвратительными. Про содержимое вообще упоминать не приходилось, изменений не было вообще. А бывало, что приносил уже настолько старое, что было засохшее и без запаха.
Иногда всё же случались прорывы по форме и содержанию в произведениях горе-кондитера. Один раз пирожное получилось неожиданной формы, в виде гриба, правда немного с плесенью, которое имело и запах и вкус немного отличный от всех предыдущих. С запахом всё понятно, но вкус? А просто во сне появился другой персонаж, бомж, который схватил с тарелки этот гриб и целиком запихал его себе в рот. То, что его сразу не стошнило сказало о многом. В том числе и о привычке питаться всем, что под руку подвернётся.
Но главный прорыв произошёл в другом сне, в котором Степан смотрел телевизор, а там в одной новой, набирающей популярность телепередаче с профессиональными кондитерами из пирожного горе-кондитера сделали настоящую и, вроде, как бы съедобную конфету. Даже в красивой лазоревой упаковке. Странно, но такое, оказывается, бывает даже во сне, а не только наяву. На удивление, эту конфету ели многие. Ели и нахваливали. А уж сосали её все без исключения. Немногие, правда, потом плевались, но это не точно и скорее от зависти. Степан проснулся тогда с жутким разочарованием, что сам так и не попробовал, не узнал вкус получившейся конфеты. Тот горе-кондитер разозлился, что из его шедевра сделали слишком сладкую приторную карамель, скинул её на пол и растоптал, чтобы никому не досталось. А он себе ещё сделает как обычно…
Посещение горе-кондитера в снах Степана было нерегулярным. Иногда тот надолго пропадал, так что Стёпа даже скучал по нему, хотя признавал, что это всего лишь синдром заложника. Но в конце концов всегда возвращался, чтобы доказать, что если в этом мире существует одно незыблемое, неизменное существо, константа, так сказать, то это он и есть! Кондитер! А когда посещения были особенно частыми и неприятными (а кому будет приятно, если вас постоянно пытаются накормить только говном и даже про погоду и здоровье вашей собаки не спросят), Стёпа бесился так, что ему хотелось избавиться от назойливого гостя любыми способами. Постоянная псевдо-вежливость горе-кондитера всё сильнее и сильнее злила и разжигала ярость Степана. Ему хотелось рвать и метать, бить и крушить, даже был готов откупиться всеми средствами, что у него были, только чтобы больше не видеть этого деятеля и не слышать надоевшую до омерзения фразу «Друг! Попробуй моё новое творение!» Наяву после таких снов никакие дела не делались, всё валилось из рук, куры и кролики дохли, полы оставались немытыми, долги и счета неоплаченными, жена неудовлетворённая, дети некормленные. И чем дальше, тем больше. Вернее, меньше сил, здоровья и нервов оставалось на нормальную жизнь, и с работой появились проблемы. Ну, кому нужен нервный, вечно уставший и не выспавшийся работник! Он бы всё отдал, чтобы никогда не видеть никаких снов.
Откупиться!!!… Эта мысль засела в голове Степана и не давала ему покоя. Не хватало только логического продолжения, развития и завершения. А в чём именно она может ему помочь? Сон - не явь, там не воздействуешь на происходящее никак, там сам себе не хозяин, а другим - тем более. В жизни, конечно, всё по-другому, и что-то в этом было важное. Вот только что?
А ведь это идея, подумал Стёпа! Идея, требующая проверки возникшей теории и воплощения той в жизнь. Хотя бы будет чем заняться. От работы кони дохнут, а я не лошадь, так что... Прокатит - хорошо, не прокатит, ничего особо не потеряю, обнадёживал себя Степан, доставая заброшенную старую гитару с треснувшей декой, давно сломанный синтезатор и чёрные очки. Микрофон нашёл на помойке. У младшего сына отобрал пневматический пистолет, вернее то, что от него осталось, сказав ему, что купит тому новый, когда разбогатеет. У соседа выпросил ключи от простаивающего давно без бензина жигулёнка, наврав соседу, что вернёт с полным баком топлива через неделю. А вот с видеокамерой беда была полная. Где взять, у кого украсть, - ломал голову Стёпа. Для её приобретения в голову не лезли никакие мысли. Ну, да ладно, придумаю что-нибудь, нужно ведь ещё псевдоним придумать себе простой, но звучный и крутой, чтобы сразу запомнили. И обязательно на букву «П», или лучше, чтобы были две буквы «П». Почему «П»? На эту букву столько славных слов есть в русском языке, которые сразу возникают в голове, что автоматически поднимает популярность и другим. Пётр Парамонов! Звучит? Или Павел Петров! А?
Всё, обратной дороги нет, - думал Степан, регистрируясь на новом, но уже набравшем огромную популярность сайте «ЯПлакалъ».
Конец.