Кто такой украинец?
Путь этого национального термина проследил д.и.н. из МГУ Фёдор Гайда («Historia Provinciae», №3, 2019).
«Само слово «украинец» в русском и польском языках известно с XVI в., оно имело разнообразные значения, но этническое среди них явно не доминировало. «Украинец» был связан с «украиной» – окраиной, пограничьем. Например, изначально «украинцами дворянами» и «украинцами детьми боярскими» именовались пограничные служилые люди Российского государства, несшие в XVI–XVII вв. службу по реке Оке против крымцев. Близким по значению термином в то время пользовались и поляки: он тоже касался пограничных вооруженных сил.
В XVII в. «украинцами» также стали именовать казаков: как донских, так и малороссийских. Затем, в начале XVIII в., «украинцами» уже именовались жители Слободской Украины (Слободско-Украинской или Харьковской губернии). С этого времени оно постепенно стало использоваться в качестве самоназвания слобожан, а также малороссийского казачества, однако последнее предпочитало именоваться «козаками» и – в более широком смысле – «народом руським» или «малороссиянами».
С конца XVIII в. русские и иностранные литераторы иногда прибегали к понятию «украинцы» в отношении малороссийского казачества или всего населения Украины–Малороссии, но доминирующим было понятие «малороссияне», с середины XIX в. – «малорусы» и «малоросы». Первая попытка осознанно противопоставить термины «малороссияне» и «украинцы» связана с деятельностью «Кирилло-Мефодиевского братства», существовавшего в Киеве в 1845– 1847 гг. Настаивая на самостоятельном существовании украинского народа по отношению к русскому, участники «Братства» (Н.И. Костомаров, В.М. Белозерский, П.А. Кулиш) именовали малороссиян «южно-руссами» или «украинцами». Литературный термин «украинцы» был позаимствован из исторического труда А.И. Ригельмана (конец XVIII в.). Широкого распространения он не имел.
Интересно отметить, что нет ни одного примера употребления слова «украинцы» одним из наиболее радикально настроенных участников «Братства» Тарасом Шевченко.
В целом термин «украинцы» как этноним в середине XIX в. не прижился. От представления о малороссиянах как отдельном этносе позднее отказалось большинство участников «Братства» (например, Костомаров и Кулиш). В 1874 г. Костомаров писал:
В народной речи слово «украинец» не употреблялось и не употребляется в смысле народа; оно значит только обитателя края: будь он поляк, иудей – всё равно: он украинец, если живет в Украйне; все равно, как, напр., казанец или саратовец значит жителя Казани или Саратова. Украина значила вообще всякую окраину. Ни в Малороссии, ни в Великороссии это слово не имело этнографического смысла, а имело только географический».
Как национальное движение «украинство» возникает в австрийской Галиции в 1890-е годы. Но и там ещё долгое время «украинец» подразумевало скорее политическое, даже классовое понятие, чем национальное:
«Михновский считал «украинцев» угнетённым классом и будущей нацией, которая находится на стадии становления. Среди существующего правящего слоя, по мнению Михновского, «украинцев» не было, а были лишь «москали, ляхи, венгры, румыны и жиды». Михновский соединял в своей программе националистическую и социалистическую повестку. Классовая и этническая структура украинского общества накладывались друг на друга. Соответственно, этнизация термина «украинец» получала основание не только политическое, но и идеологическое – классовое».
Размещено через приложение ЯПлакалъ
yaplakal.com