вечно ...
На съезде печати
у товарища Калинина
великолепнейшая мысль в речь вклинена:
"Газетчики,
думайте о форме!"
До сих пор мы
не подумали об усовершенствовании статейной формы.
Товарищи газетчики,
СССР оглазейте, -
как понимается описываемое в газете.
Акуловкой получена газет связка.
Читают.
В буквы глаза втыкают.
Прочли:
- "Пуанкаре терпит фиаско". Задумались
Что это за "фиаска" за такая? Из-за этой "фиаски" грамотей Ванюха чуть не разодрался:
- Слушай, Петь,
с "фиаской" востро держи ухо:
даже Пуанкаре приходится его терпеть.
Пуанкаре не потерпит какой-нибудь клячи,
даже Стиннеса -
и то! -
прогнал из Рура.
А этого терпит.
Значит - богаче. Американец, должно. Поднимаешь, дура?! -
С тех пор,
когда самогонщик,
местный туз,
проезжал по Акуловке, гремя коляской,
в уважение к богатству,
скидывая картуз,
его называли:
- Господином Фиаской.
Последние известия получили красноармейцы.
Сели.
Читают, газетной вея.
- О французском наступлении в Руре имеется?
- Да, вот написано: "Дошли до своего апогея".
- Товарищ Иванов! ты ближе.
Эй!
На карту глянь!
Что за место такое:
А-п-о-о-г-е-й? -
Иванов ищет.
Дело дрянь.
У парня
аж скулу от напряжения свело.
Каждый город просмотрел,
каждое село.
"Эссен есть, -
Апогея нету!
Деревушка махонькая должно быть это.
Верчусь, -
аж дыру провертел в сапоге я, -
не могу найти никакого Апогея".
Казарма
малость
посовещалась.
Наконец
товарищ Петров взял слово:
- Сказано: до своего дошли - ведь не до чужого.
Пусть рассеется сомнений дым.
Будь он селом или градом.
Своего "апогея" никому не отдадим,
а чужих "апогеев" нам не надо. -
Чтоб мне не писать, впустую оря,
мораль вывожу тоже:
то, что годится для иностранного словаря,
газете - не гоже.