А.Бушков, "Сварог. Нечаянный король" ))))
...Он вошел в высокий сводчатый зал в сопровождении Тавароша, Мары и сидевшего у нее на плече Караха (Элкон с контрабандно протащенным сюда компьютером заперся в своих покоях, дабы подключиться к системе восьмого департамента и своими глазами увидеть, что происходит в Заречье). Вдоль стены уже было расставлено десятка два полотен, и возле них в претенциозной позе -- этакая смесь скромности и творческой гордости -- стоял пухлощекий молодой человек примечательного облика. На нем, правда, был тартан геральдической расцветки -- но его комически дополняли блуза из грубого полотна, в какой, Сварог помнил, ходили ронерские маляры, высокий колпак из белого шелка, расписанного яркими полосами и зигзагами. Вместо золотой дворянской цепи на шее красовалась серебряная, и на ней висел медальон с изображением мифологической птицы Сирин -- символ Сословия свободных искусств и творческого вдохновения. Такие Сварог уже видел, но они всегда были довольно скромных размеров, а не с тарелку величиной.
-- Вот в таком виде он по столице и шляется, -- шепотом наябедничал Таварош. -- Не пойми что. Супруга глаза выплакала, знакомые злословят... Каменоломни и не таких перевоспитывали...
-- Ну, бросьте, -- так же шепотом ответил Сварог. -- Творческие люди -- народ особый, стоящий выше глупых условностей, а потому...
Он замолчал. Он увидел картины -- и содрогнулся. За спиной громко фыркнула Мара. Подойдя поближе и присмотревшись гораздо внимательнее, Сварог громко произнес в пространство:
-- Это что, какая-то шутка?
-- Государь! -- укоризненным, вальяжным тоном отозвался мастер кисти. -- Я бы не осмелился шутить с высоким искусством...
Сварог оторопело пялился на холсты. Разноцветные кляксы, широкие полосы, загогулины и зигзаги, лихие мазки шириной в ладонь, дикое сочетание колеров...
-- Позвольте, юноша! -- поднял он бровь. -- Не могу назвать себя тонким знатоком живописи, но должен же быть сюжет и смысл... Что касаемо этого, -- он указал на одно из полотен, -- такое впечатление, будто вы краску с завязанными глазами из ведерок выплескивали...
-- Государь! -- вскричал пухлощекий в совершеннейшем восторге. -- Я восхищен вами! С первого же взгляда вы безошибочно определили творческий метод, коим создавалось именно это полотно! -- Он свысока глянул на остолбеневшего Тавароша. -- Дядюшка, вам бы следовало поучиться у его величества, подлинного знатока искусства. Государь, я счастлив обрести в вашем лице...
-- Погодите, погодите, -- оборвал Сварог. -- У вас что, все... в таком вот стиле и направлении?
-- Государь! -- с чувством сказал молодой человек. -- Простите за похвальбу, но именно я могу считаться творцом этого направления! В основе всякого художественного произведения лежит взгляд творца на окружающий мир. Полотна, на которые вы благосклонно обратили ваше высокое внимание, как раз и являются отражением моего взгляда на мир, моего понимания мира. Я так вижу! И стремлюсь не следовать рабски устаревшим канонам, предписывающим тупо добиваться сходства, сюжета и смысла. Главная задача художника -- отразить свое видение мира! Полтора года, государь! Полтора года я обиваю пороги тупых бюрократов и закосневших консерваторов, требуя совершенно ничтожных сумм на организацию Академии высокого художества, но ответом были лишь насмешки невежд... Смею думать, что теперь в вашем лице...
Он разливался соловьем, тыча испачканным красками указательным пальцем в испачканные краской холсты. Сварог мрачно слушал, прикидывая, сколько же угроблено красок и холста, которым можно было найти и полезное применение, -- рубашку сшить, вывеску намалевать. Таварош скривился, как от зубной боли. Сварог всерьез опасался, что он вот-вот шарахнет родственничка по голове своим тяжелым мешком с бумагами. По углам зала стояли, как статуи, телохранители с протазанами -- им-то не полагалось показывать какие бы то ни было эмоции и чувства, что бы ни творилось вокруг. Даже Мара притихла, не в силах придумать с ходу убойную шуточку.
"В дурдом его, что ли? -- угрюмо подумал Сварог. -- Интересно, а есть ли здесь дурдом? Как-то не успел выяснить, кто ж знал, что понадобится..."
И тут его осенило. Он даже осклабился от удовольствия. И щелкнул пальцами, громко приказав:
-- Карандаш и бумагу! Живо!
За спиной послышался тихий топоток, энергичное перешептывание дворцовых лакеев. Буквально через полминуты кто-то, возникнув за спиной Сварога, почтительно протянул ему большой лист белейшей бумаги и остро заточенный карандаш.
Сварог отмахнулся:
-- Это не мне. Отдайте этому господину... Любезный мэтр, не будете ли вы столь любезны нарисовать мне лошадку? Обыкновенную лошадку?
Пухлощекий художник уставился на него изумленно и тупо. Растерянно вертел в руках бумагу.
-- Король приказывает, -- сказал Сварог с садистским наслаждением.
-- Король приказывает, ты слышал? -- обрадованно поддержал глэрд Таварош, еще ничего не понявший, но заметно воодушевившийся.
Художник коснулся бумаги остро заточенным грифелем, провел несколько линий. Уронил руки, понурил голову. Едва слышным шепотом сообщил:
-- Не получится...
-- А почему? -- безжалостным голосом коронного прокурора наседал Сварог. -- Не умеете, а? Отвечайте, когда вас король спрашивает!
-- Отвечать, когда спрашивает его величество! -- заорал сияющий Таварош.
-- Так не умеете? -- спросил Сварог ласковее. -- Я правильно понял?
-- Не умею, ваше величество, -- кивнул художник, не поднимая глаз.
-- А домик нарисовать сумеете?
-- Нет...
-- Кошечку? -- не отставал Сварог. -- Птичку? Собачку? Уличный фонарь? Вывеску для трактирщика? Что молчите? Выходит, вы умеете только это малевать? -- показал он на испачканные холсты. -- Ну вот, с вами кое-что проясняется...
-- В каменоломни на годик, -- в полный голос сказал Таварош. -- У нас не одного шалопая таким вот творческим методом воспитали... Государь...
-- Ну что вы, право, -- сказал Сварог. -- Не хотите же вы, чтобы наша держава приобрела среди соседей дурную славу места, где творческих людей отправляют в каменоломни за то, что у них есть свое видение мира... Эй, там, кто-нибудь! Походного казначея сюда.
За спиной опять по-мышиному тихо забегали лакеи. Вскоре в зале появился походный казначей, а в дворцовом просторечии "ходячий кошелек" -- здоровенный детина, у которого на поясе висел тяжеленный кожаный кошель с отделениями для золота, серебра и меди. Согласно этикету, ему полагалось всюду сопровождать короля -- на случай, если его величество пожелает оказать кому-то высокую милость в виде незамедлительной денежной награды.
. -- Подойдите сюда, -- кивнул Сварог перепуганному художнику. -- Подставьте-ка подол этого вашего балахона...
Запустил руки в кошель и высыпал в подол добрую пригоршню золотых монет. Прежде чем художник сумел что-то сообразить, громко распорядился:
-- Секретаря сюда. С гербовой бумагой для королевских указов. Доставить этого субъекта на границы государства и разрешить беспрепятственно убраться, куда только пожелает. Назначить пенсион такого размера, чтобы хватило на скромную жизнь. И записать накрепко: если когда-нибудь окажется на территории моего королевства, будет незамедлительно повешен. Одним словом, баниция с веревкой. Сформулируйте сами, как полагается... Такова моя воля, -- добавил он обязательную формулу. -- Малую королевскую печать. С ее приложением указ вступает в силу. Все.
Откуда-то из-за спины выскочили два молодца в алых кафтанах дворцовой стражи, привычно ухватили художника за локти, вздернули на воздух и бегом протащили к выходу, прежде чем он успел сообразить, что происходит. Следом поспешил секретарь, на ходу посыпавший чернила песком из поясной песочницы.
Таварош смотрел на Сварога восхищенно и преданно. Мара тихонько поаплодировала.
-- Правим, как получается, -- скромно сказал Сварог.
Это сообщение отредактировал Валярунчик - 11.01.2016 - 13:47
yaplakal.com