Тут ситуация описана несколько по другому.
http://www.vechorka.ru/gazeta/?b=view&articleID=24468, но всё равно бардак конечно в умах, головах и сердцах :(
Карен и Валентина: как остановить поезд вражды?Уже не знаю, сколько раз я переписываю этот материал. Вроде бы ничего сложного, банальщина: соседи скандалят. Но этот скандал уже оброс слухами, народ вышел на улицу с обличительными плакатами, и вражда соседей дошла до абсурда и суда.
Наверное, начну сначала: в редакцию пришло коллективное письмо от жителей Ставрополя. Все они живут на улице Пионерской, 39. И просят журналистов хоть как-то защитить их от произвола проживающей на той же территории гражданки. Как ее представили в одной местной газете — бабушки Прасоловой.
Ну раз был суд, значит, кто-то инициировал уголовное дело, согласно которому и судят пенсионерку, правильно же? Обратились в прокуратуру. Там сотрудники ознакомились с обвинительным заключением, публикациями в упомянутой газете, дали комментарии. По словам прокурора, Валентина Ивановна Прасолова обвиняется по вполне серьезной статье: разжигание национальной розни. Вопрос: как это так? Ну были у нас случаи в городе, когда бузила молодежь, были преступления, и очень страшные, когда на национальной почве даже убивали… Но здесь же практически старушка, да еще опекунша маленькой девочки? Может, ошибка?
…Моей наивности нет конца, правда. Прочитав обвинительное заключение, поговорив с соседями, с потерпевшими, да и с самой обвиняемой, я поняла, что все правильно. И один человек, даже в возрасте, даже с маленькой пенсией и прочими неудовольствиями «третьего» возраста, может взорвать хрупкий мир в нашем многонациональном и сильно провинциальном городе.
Итак, что же случилось? 12 лет назад Валентина Ивановна с семейством переехала из Буденновска в Ставрополь, на улицу Пионерскую. В малоэтажный и малоквартирный дом. Жили здесь люди мирные: все уж давно притерлись друг к другу, никаких минных полей никто «не засевал»… Жила здесь (и живет до сих пор) девушка Ольга. Она-то и явилась своеобразным детонатором, рванувшим в душе Валентины. Она совершила, по мнению последней, страшное преступление: вышла замуж за армянина! По любви! Да еще и детей ему родила!
Что тут началось… Жильцы дома, как указано в обвинительном заключении, каждый день слушали все новые и новые «пассажи» родной русской речи от бабушки. Самое безобидное и то стыдно написать… Все слова и выражения поборницы чистоты русской крови отражены в обвинительном заключении очень ярко.
Со временем свое «отгребли» и дети Ольги. Эти дети, рожденные от смешанного брака, по ее мнению, не имеют никаких прав в своем дворе. Бабушка преспокойно материлась при ребятах, выгоняла их со двора, запрещала «правильным» детям играть с черноволосыми…
Пока дело не касалось детей, семья как-то отбивалась от нападок соседки. На матерные выражения старались не обращать внимания, на пирожки ее не звали, но и не обостряли ситуацию до абсурда. До тех пор, пока Валентина Ивановна не подняла руку на армянского ребенка. Тогда папа русско-армянской семьи Карен Акобович пошел в прокуратуру.
По словам сотрудников прокуратуры, такие дела сложны: они муторны, требуют множества доказательств и экспертиз, характеристик и других бумаг… Но в сроки, отведенные по закону, прокуратура уложилась. И выяснилось много интересного. Оказывается, наша несчастная старушка, которой, по досужим слухам, светит восемь лет за «сущую ерунду», уже привлекалась по статье «хулиганство». На самом деле — санкции предусмотрены до двух лет. Что семья достаточно неблагополучна: девочка, над которой она взяла опекунство, ее внучка. А дочь лишили родительских прав за пьянку. Оказывается, до зубовного скрежета надоела эта гражданка сотрудникам милиции, а затем и полиции: чуть не каждый день она находила повод вызвать их во двор. То ей казалось, что «армянские» дети стреляют из оружия, то кто-то ее толкнул, то собаки лают, то руины говорят…
И вот результат — уголовное дело по очень некрасивой 282-й статье: разжигание межнациональной розни. Дальше начинается необъяснимое: каким-то образом о конфликте узнала организация националистического толка, позиционирующая себя как защитница русских. Пока шел суд, у здания стоял немногочисленный пикет с плакатами, вызывающими содрогание у тех, кто ничего об этой истории не знал: «Бабушку в тюрьму, внучку в детский дом, квартиру потерпевшему?!». Потерпевший, Карен Затикян, искренне удивлен: а это-то тут при чем? У него есть жилье, никаких планов на бабушкино у него нет и быть не может: живи себе мирно и не трогай соседей… Кстати, соседи очень хорошо отзываются о Карене Акобовиче: работает, весь в семье, любит жену и, понятно, детей, помогает остальным жильцам дома…
Пикетчики уже дали определение действиям подсудимой: «Сегодня экстремист бабушка Прасолова, завтра — любой из нас!». Вот это верно: сегодня бабушка Прасолова будет гнобить чужих детей, а завтра кто? «Стыдно пенсионерку судить за экстремизм!» Не стыдно! Любого, кто пытается взорвать и так хрупкий мир, судить не стыдно. Все войны начинались с первого выстрела, и не важно, что стреляло: пистолет или язык.
В ходе судебного разбирательства дошло до того, что призвали на помощь экспертов-лингвистов. Является ли речь пенсионерки, густо украшенная матерными и просто грязными словами, экстремистской? Да, все сказали, что является. Притом что потерпевшие и тут стараются как-то выдержать нейтралитет: Карен зубы в пыль крошит, чтобы не ответить тем же, Ольга плачет и от всего устала. Дети не понимают, почему эта бабушка требует, чтобы они ехали в Ереван… В общем, черт ногу сломит. Хотя — поломанная рука была: бабушка, по словам Карена, столкнула-таки лбами его и соседа. Завязалась драка, Карену сломали руку, разбили машину. Был суд, Карен простил всех без возмещения ущерба.
Некрасиво. Гадко и противно. Одна пожилая женщина способна вызвать столько негативных эмоций. Я ведь тоже с ней пыталась общаться… Ну что? Поток сознания, перемежающийся с угрозами. Письма в редакцию с запретом на материал. Но если слово вылетело, то оно ж не воробей, правда? Одна газета написала так, как посчитала нужным и правильным. У другой — свое мнение. Раз уж стала медиазвездой — будь ей! Это я так думала вначале. А потом пришлось заносить телефон Прасоловой в черный список: звонила много раз. И даже из черного списка она умудрялась выбраться…
Что будет дальше? Суд. Он продолжится: стороны никак не хотят примириться. Карен хочет, чтобы все было по закону, чего хочет Валентина Ивановна — непонятно. Кстати, разъясню еще один момент: бабушка на полном серьезе заявила, что прокуратура заблокировала ее счета, и теперь она не может получать пенсию. Прокуратура разъясняет: они не имеют никакого права прикасаться к счетам подследственной. Тем более пенсию арестовать. А уж пенсию ребенка! Возможно, это какое-то недоразумение со стороны социальных служб. Ну до них Прасолова еще не добралась.
Когда я только начала писать материал, еще первые, черновые варианты, спрашивала у знакомых, у кого мужья-жены разных национальностей. Ну, муж русский, жена армянка. Или муж дагестанец — жена русская… Что бы вы сделали? Мужики суровы: дали бы в морду. Женщины отмахнулись: мало ли на свете…
А как будет на самом деле? Ответить может только суд. Обвинение намерено просить суд, учитывая возраст «экстремистки», положение опекунши, не наказывать лишением свободы. Да и судебная практика вроде не предполагает такого наказания для пенсионерки. Максимум, что ее ждет, — штраф. Да и то — не самый высокий, скорее, для острастки.
На руках каждой из сторон – по тому всяких-разных бумаг. В редакции то же самое: чего только нет: просьбы, заявления, копии… Никто ни с кем мириться не собирается. Поезд соседской ненависти набрал ход. Как его остановить? А вот этого, пожалуй, никто и не знает…
Наталья Буняева.
Это сообщение отредактировал Gurzo - 13.11.2013 - 10:44
yaplakal.com