«Кто пойдет воевать за олигархов?» — Сеть бурлит после слов Путина о войне

Да из лахтинских суперменов и супервуменов уже пару дивизий бы запросто сформировали. Одна только проблема - они умеют только яростно пиздеть. Все обещающие из каментов не вылезают, но пруфов не постят. Ну а как иначе? На войне же убивают, да?

куда ты пойдешь?ты до туалета без слез дойти не можешь и стреляешь чисто холостыми,аж обои желтеют и мухи дохнут,сиди дальше на диване воин света

если военнообязаный\медик, даже не умеющий прыщ на жопе выдавить, или паратрупер юнармейский, или ещё много кто\ - пойдёшь.

автомат да вагон удачи

а сбежишь - там тебя и шлёпнут, но не едалищем в корзину с печеньем и вареньем


а про вне закона - так своим не свой будешь

объявят в розыск - сразу отыщешся, ты ж не какой-нибудь криминальный авторитет

Расклад такой. Если ты один как перст, не имеешь никакого имущества, не работаешь нигде и никак, имеешь солидные накопления-тогда некоторое время продержишься. Некоторое. А насчёт свалить-куда и как?На гандонке Берингов пролив переплывать?

Блядь, очередная острота? Сам то как, в азов-2 записался? Для таких как ты повторяю. Придёт повестка-пойду. ВУС придётся поменять, конечно. Сам то, конечно по лесам, на нелегалку : Ты не только пойдёшь, по бежишь, обгоняя собственные уши"воен"

Спорим,, миллионов не будет? Есть тысячи способов сделать так, чтобы человек стал делать то, что не хочет. И это, не забывайте, здесь польш, ромуний, молдов нет. Ледовитый океан, Монголия, Китай и Северная корея На Финляндию не рассчитываете, вряд ли.

А будут ли прям за каждым упорно бегать? Разобраться с теми, кто пойдёт уже задача нетривиальная.

О! Тему откопали.

Сознание другое сейчас.
В 1941 году в сознании людей общественные интересы преобладали над личными. А сейчас личные интересы преобладают над общественными.
Патриотизм это и есть готовность человека пренебречь своими личными интересами ради общественных. Люди в войну со своими жизнями не считались, они осознанно шли на смерть, зная, что выполнение приказа даже ценой своей жизни они принесут больше пользы обществу, чем если они сохранят свои жизни.
Смысл жизни у людей совершенно другим стал. Раньше люди жили чтобы принести пользу обществу, а сейчас живут для себя, ради своей личной выгоды. При чем стремление к этой личной выгоде каждого человека, сделало нас всех конкурентами друг для друга. Мы каждый день боремся с окружающими людьми за личную выгоду - материальную и нематериальную. И тут предлагает кто-то пойти погибать за этих конкурентов? Вы о чем, ребята?

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Кто-то походу думал, что власти так и будут звать: го на войну за Сечина! И человек такой: не пойду за яхты! Ага, хер вам. Разумеется, за определённое время до войны начнут заливать пропагандой и всячески ассоциировать с народной войной, отечественной войной, войной против запада, за выживание. Ну, т.е. сейчас вы прекрасно видите как это все работает. И как много людей можно облапошить и таки заставить воевать за Сечина.

Дураков все меньше и меньше, а сечин пусть сам за себя идет воюет.

Я Сталина в частности и коммуняк в общем не люблю.

Но скажите, сколько у него и ближайшего окружения было яхт ? Вилл в Италии ? Иностранных паспортов ? Дворцов ?

Все знают про Якова Джугашвили. Ну ладно, нелюбимый сын от первого брака.

Но любимый сын Василий тоже воевал и был ранен.

Это вам не "господин Песков" который все решает "на другом уровне".

И на страну напали. Пытались уничтожить.

В общем - флаг им в руки, барабан на шею, перо в жопу. Сами воюйте.

не прокатит. Если только они сменят все первые рыла на что-нибудь на людей похожее, за сечена чайку и его сына помойку, наибулину и шайгу никакая агитация не вывезет.

та нет, оно все так и есть
- го на войну за Сечина!
- та ну нахуй
- 300000 в месяц!
- куда идти??

Военный эксперт Александр Жилин в комментарии Новороссии напомнил, что ранее некая общественная организация "Солдатские вдовы России" обратилась к президенту Владимиру Путину с требованием объявить новую большую мобилизацию.
--- а вот и мешки писем подвезли...

Так называемая "Родина" существует только в головах больных, дремучих людей. Нормальные здоровые люди в своих поступках руководствуются только своими личными интересами. Прежде чем говорить о долге перед так называемой Родиной, эта Родина должна что-то дать гражданину. А если она только и делает что забирает и ничего не даёт взамен, то нормальный человек не будет чувствовать никакого долга перед Родиной и уж тем более убиваться из-за нее.

В 1945 году 2,5 миллиона пленных и пропавших без вести. Всего за войну 4,5 пленных, немцы больше их насчитали. Война выиграна геноцидом рядового состава и гражданских. И помощью Америки.

Дурак- это состояние постянное и непоколебимое. Пропаанда же с осени, примерно, сильно обороты набрала. По детям и молодёжи видно. Так что желающих "в рай", думаю, ещё долго достаточно будет.

у Филатова это красиво сказано

- Пред Родиной, конечно, неудобно...
Долги, конечно, надо отдавать...
Но почему она - в уплату долга -
С вас требует кого-то убивать?
И коль у вас пред ней долги такие,
Что даже жизнь - в уплату их - пустяк,
То хочется спросить вас, дорогие,
Зачем же вы одалживались так?
Коль Родина удар наносит сзади,
Да так, что аж в глазах потом круги,
То лучше, дорогие, не влезайте
Вы к этой страшной Родине в долги!

Это сообщение отредактировал Виконт - 6.01.2023 - 07:29

Торгуетесь, как рынке. С роднымии также: "ты мне- я тебе"?

Не торгуется а логически мыслит.

если бы ранним утром границу РФ пересекли бы сотни Абрамсов и Бредли, то аналогия с ВОВ прослеживалась бы и мотивация стала бы однозначной
но, они то не пересекли

Суть - в конце текста.
------------------------

— Итак, господа, бывший король Август, которого мы считали приведенным в ничтожество, получил помощь от русских и быстро двигается к Варшаве, — сказал молодой король Станислав Лещинский, открывая военный совет. Король был утомлен навязанными ему государственными делами, тонкое надменное, недоброе лицо его было бледно до синевы под опущенными ресницами, — он не поднимал глаз потому, что ему до отвращения надоели напыщенные лица придворных, все разговоры о войне, деньгах, займах... Слабой рукой он перебирал четки. Он был одет в польское платье, которое терпеть не мог, но с тех пор, как в Варшаве стоял шведский гарнизон под командой полковника Арведа Горна — племянника нарвского героя, — польские магнаты и знатные папы повесили свои парики на подставки, пересыпали французские кафтаны табаком и ходили в жупанах с откидными рукавами, в бобровых шапках, в мягких сапожках с многозвонными шпорами, вместо шпаг — опоясывались тяжелыми дедовскими саблями. В Варшаве жили весело и беспечно под надежной охраной Арведа Горна, простив ему невежество, когда он заставил сейм избрать в короли этого мало знатного, но изящно воспитанного молодого человека. Шведские офицеры были грубоваты и высокомерны, но зато в питье вин и медов не выдерживали боя с поляками, а в танцах и совсем уступали роскошным мазурщикам, — Вишневецкому или Потоцкому. Была одна беда, — все меньше поступало денег из разоренных войною имений, но и это обстоятельство казалось так же скоропреходящим: не вечно Карлу хозяйничать в Польше, когда-нибудь да уйдет же он отсюда на восток — расправляться с царем Петром. И вот, нежданно-негаданно, на Варшаву надвинулась черная туча. Август без боя захватил богатый Люблин и стремительно двигался с шумным польским конным войском по левому берегу Вислы на Варшаву; одноглазое страшилище, атаман Данила Апостол с днепровскими казаками перебрался на правый берег Вислы и приближался к Праге — варшавскому предместью: одиннадцать русских пехотных полков очищали прибугские городки от приверженцев короля Станислава, уже заняли Брест и также поворачивали к Варшаве; а с запада к ней быстро шел саксонский корпус фельдмаршала Шуленбурга, обманувшего ловким маневром короля Карла, который искал его на другой дороге. — Видит бог и пресвятая дева, я не стремился надевать на себя польскую корону, такова была воля сейма, — не поднимая глаз, говорил король Станислав с презрительной медленностью. На ковре у ног его лежала — мордой в лапы — белая борзая сука благороднейших кровей. — Кроме затруднений и неприятностей, я покуда еще ничего не испытал в моем высоком сане. Я готов сложить с себя корону, если сейм из чувства осторожности и благоразумия пожелает этого, чтобы не подвергать Варшаву злобе Августа. Несомненно, у него много оснований — испортить себе печень. Он честолюбив и упрям. Его союзник — царь Петр — еще более упрям и хитер, они будут драться, покуда не добьются своего, покуда мы все не будем вконец разорены. — Он положил ногу в сафьяновом сапожке на спину собаки, она повела лиловыми глазами на короля. — Право же я ни на чем не настаиваю, я с восторгом удалюсь в Италию... Упражнения в Болонском университете восхищают меня... Румяный, с бешено холодными глазами, плотный в своем зеленом, поношенном сюртуке, полковник Арвед Горн проворчал, сидя напротив короля на раскладном стуле: — Это не военный совет, — позорная капитуляция... Король Станислав медленно покривил рот. Кардинал примас Радзиевский, лютый враг Августа, не слыша неприличного замечания шведа, сказал тем вкрадчивым, смиренно повелительным голосом, какому прилежно учат в иезуитских коллегиях со времен Игнатия Лойолы. Он сказал: — Желание вашего королевского величества уклониться от борьбы — не более чем минутная слабость... Цветы вашей души поникли под суровым ветром, — мы умиляемся... Но корона католического короля, в отличие от шляпы, снимается только вместе с головой. Будем со всем мужеством говорить о сопротивлении узурпатору и врагу церкви, каков есть курфюрст саксонский Август, дурной католик. Мы послушаем, что скажет полковник Горн. Кардинал примас, шурша шелком пышной пурпуровой рясы, отражавшейся в навощенном полу, грузно повернулся к шведу и повел рукой столь изысканно, будто предлагал ему сладчайшее кушанье. Полковник Горн толкнул стул, расставил крепкие ноги в смазных ботфортах (поношенный сюртук и грубые ботфорты с раструбами он носил, как все шведы, в подражание королю Карлу), сухо кашлянул, прочищая горло: — Я повторяю: военный совет должен быть военным советом, а не разговором о цветочках. Я буду оборонять Варшаву до последнего солдата, — такова воля моего короля. Я приказал, — с наступлением темноты моим фузилерам стрелять в каждого, кто выходит за ворота. Ни одного труса не выпущу из Варшавы, — у меня и трусы будут драться! Мне смешно, — у нас не меньше войска, чем у Августа. Об этом лучше меня знает великий гетман князь Любомирский... Мне смешно, — Август нас окружает! Это лишь значит, что он дает нам возможность разбить себя по частям: на юге — его пьяную шляхетскую конницу, на восток от Варшавы — атамана Данилу Апостола, казаки которого легко вооружены и не выдержат удара панцырных гусар... Фельдмаршал Шуленбург найдет свою могилу, не доходя до Варшавы, — за ним, несомненно, гонится мой король. Единственная значительная опасность — это одиннадцать русских полков князя Голицына, но покуда они тащатся пешком от Бреста, мы уже уничтожим Августа, им придется или отступать, или умирать. Я предлагаю князю Любомирскому нынче же ночью собрать в Варшаву все конные полки. Я предлагаю вашему величеству сейчас, покуда не догорели эти свечи, объявить посполитое рушение 1... Пускай возьмет меня чорт, если мы не выдернем у Августа все перья из хвоста... Раздувая белокурые усы, Арвед Горн засмеялся и сел. Теперь даже король поднял глаза на великого гетмана Любомирского, командующего всеми польскими и литовскими войсками. Во все время разговора он сидел по левую руку от короля в золоченом кресле, опустив лоб в ладони, так что была видна только его стриженная чуприной круглая голова, точно посыпанная перцем, да висящие, жидкие, длинные усы. Когда настала тишина, он будто очнулся, вздохнул, выпрямился, — был он велик, костист, широкоплеч, — медленно положил руку на осыпанную алмазами булаву, засунутую за тканый драгоценный пояс. Горбоносое лицо его, тронутое оспой, со впавшими щеками, с натянутой на скулах воспаленной кожей, было так нелюдимо и гордо мрачно, что у короля затрепетали веки, и он, нагнувшись, стал гладить собаку. Великий гетман медленно поднялся. Для него настал долгожданный час расплаты. Он был знатнейшим магнатом Польши, более властительным в своих обширных владениях, чем любой король. Когда он отправлялся на сейм или в Ченстохов на богомолье — впереди его кареты и позади ехало верхом, в бричках и на телегах не менее пяти тысяч шляхтичей, одетых — один как один — в малиновые жупаны с лазоревыми отворотами на откидных рукавах. На посполитое рушение, — походы против бунтующей Украины, или против татар, — он выводил свои три полка гусар в стальных кирасах с крыльями за плечами. Как Пяст по крови, он считал себя первым претендентом на польский престол после низвержения Августа. Тогда, — в прошлом году, — уже две трети делегатов сейма, стуча саблями, прокричали: «Хотим Любомирского!» Но этого не захотел король Карл, которому нужна была кукла. Полковник Горн окружил бушующий сейм своими фузилерами, — они запалили фитили и оскорбили торжественность треском барабанов. Горн, как бы вбивая каблуками гвозди, прошел к пустому тронному месту и крикнул: «Предлагаю Станислава Лещинского!» Великий гетман затаил злобу. Никто и никогда не осмеливался затрагивать его честь. Это сделал король Карл, у которого пахотной земли и золотой посуды, наверно, было меньше, чем у Любомирских. Поводя диким, темным взором, скребя ногтями яблоко булавы, он заговорил, с яростью, как змий, шипя согласными звуками: — Ослышался я или почудилось: мне, великому гетману, мне, князю Любомирскому, осмелился приказывать комендант гарнизона! Шутка? Или нахальство? (Король поднял руку с четками, кардинал подался вперед на стуле, затряс совиным обрюзгшим лицом, но гетман лишь угрожающе повысил голос.) Здесь ждут моего совета. Я слушал вас, господа, я беседовал с моей совестью... Вот мой ответ. Наши войска ненадежны. Чтобы заставить их пролить свою и братскую кровь, нужно, чтобы сердце каждого шляхтича запело от восторга, а голова закружилась от гнева... Может быть, король Станислав знает такой боевой клич? Я не знаю его... «Во имя бога, вперед, на смерть за славу Лещинских!» Не пойдут. «Во имя бога, вперед, за славу короля шведов»! Побросают сабли. Вести войска я не могу! Я более не гетман! До косматых бровей побагровело искаженное лицо гетмана. Не в силах сдерживать себя, он вытащил из-за пояса булаву и швырнул ее под ноги мальчишке-королю. Белая сука жалобно взвизгнула... — Измена! — бешено крикнул Горн.

А, припоминаю...
"Иффан, перьеходи к нам, тут вкусно амам и будьешь арбайтен в Европа. Ми пришли, чтоб прогнать твой пльохой хозяин в Кремлин, комиссар унд юден, и дать тьебе свобод."

На самом деле, конечно, не так.
Понятие "Родина", или " Отечество", в современном виде, существует со времён появления национальных государств, которые являлись по сути буржуазными.
Так что здесь вы не правы, конечно.

Это сообщение отредактировал Horizen8 - 6.01.2023 - 08:27