Делалось это очень упорно (специально приглашенные эксперты около 400 раз безрезультатно пытались сами запереть себя в саквояж, помещенный в ванну) и вопреки настойчивым возражениям родных и близких покойного, всегда подчеркивавших, что они хорошо знали особенности его личности, в которой не было признаков гея, трансвестита и садомазохиста-клаустрофила.
Единственным результатом бесплодных усилий Скотланд Ярда, собственно, и стало нынешнее судебное разбирательство коронера центрального Лондона Фионы Уилкокс. Английский коронер – это независимый представитель судебной власти, который расследует случаи насильственной или неестественной смерти, смерти по неизвестным причинам, а также случаи таких смертей, которые происходят во время пребывания человека в заключении или при задержании правоохранительными органами.
Основная особенность суда коронера в том, что это «суд дознания», а не «суд противостояния» обвиняющей и обвиняемой сторон. Главная же цель дознания – выявить те факторы смерти, которые можно изменить, дабы предотвратить подобные летальные исходы в будущем.
В случае с необъяснимой гибелью Гарета Уильямса коронеру предстояло разобраться с действительно непростой задачей. Но непростой отнюдь не потому, что фактов было мало, а скорее по той причине, что очень многие из известных фактов выглядели слишком «неудобно» и всячески игнорировались детективами полиции.
Суть всех этих неудобных проблем полезно изложить в виде неразрешенных следствием вопросов и сопутствующих им комментариев, поясняющих отсутствие удовлетворительных ответов.
Находился ли кто-нибудь еще в квартире Гарета Уильямса в то время, когда оборвалась его жизнь? Официально считается, что никаких следов постороннего присутствия в квартире не обнаружено. В то же время эксперты признают, что ни на кафеле вокруг, ни на самой ванне не найдено никаких отпечатков рук или ног (голого) человека, найденного в сумке.
Мог ли в принципе 30-летний мужчина самостоятельно упаковать себя в спортивную сумку, помещенную в ванну, застегнуть баул на молнию и, находясь уже внутри, еще и запереть молнию снаружи на висячий замок? Даже вне тесного объема ванны специально приглашенные эксперты не сумели продемонстрировать выполнимость подобного трюка. Ключи от замка, кстати, были найдены на дне саквояжа под трупом.
Почему, когда на место происшествия прибыл специалист полиции по дверным замкам, способный установить признаки проникновения в дом посторонних, входная дверь квартиры уже была снята с петель, а замки с нее удалены? Странность этого факта усугубляется тем, что по свидетельству обслуги дома, дверь в квартиру было нельзя открыть снаружи, если замок был заперт изнутри. Однако местный констебль, обнаруживший в ванне труп, без проблем вошел в квартиру с помощью ключей уборщицы.
Почему лучшие криминалисты Великобритании не смогли отыскать в квартире погибшего ни единого следа, по которому можно было бы идентифицировать хоть каких-то людей, бывавших в квартире Уильямса – будь то по ДНК, отпечаткам пальцев или каким-то еще остаточным признакам? Здесь же уместно упомянуть, что за все время следствия полиция так и не смогла получить показания ни от кого из друзей по GCHQ или близких коллег Уильямса по MI6 (где друзей у него просто не было). Не было никого из них и на слушаниях в суде, где показания давали только начальники погибшего.
От чего именно умер этот молодой, здоровый и спортивный человек? На теле Уильямса эксперты не обнаружили никаких внешних повреждений, а внутренняя экспертиза не выявила ничего необычного в крови и тканях тела. По свидетельству судмедэкспертов, установить точную причину смерти им сильно помешало далеко зашедшее разложение трупа, который нашли, как считается, через 8 дней после смерти Уильямса.
Почему следствие упорно игнорирует показания констебля, обнаружившего труп, согласно которым сумка, в которой лежало тело, была кроме того наполнена какой-то специфической красноватой жидкостью, не похожей на воду или кровь? Этот же факт констебль повторил и на слушаниях в суде под присягой, однако и судью-коронера столь необычное обстоятельство почему-то не заинтересовало ни в малейшей степени. Еще одним странным обстоятельством, косвенно ускорившим разложение трупа, было очень сильное отопление в ванной комнате, почему-то включенное на максимум в жаркие дни августа 2010.
Кто именно и по какой причине затребовал повторную судебно-медицинскую экспертизу трупа и каким образом служебная переписка между коронером и полицией по этому вопросу ныне оказалась необъяснимо «пропавшей»? Нынешний коронер Фиона Уилкокс вступила в эту должность 1 апреля 2011 года, поэтому все, что происходило до нее, предполагается как бы неведомым. А спросить, судя по всему, совершенно не у кого.
Почему в спецслужбе MI6, где по инструкции положено начинать розыски сотрудника уже вечером того дня, когда он пропал, Гарета Уильямса даже не пытались всерьез искать больше недели? Причем звонок о пропаже человека поступил в полицию не из штаб-квартиры MI6, которая находится в нескольких сотнях метров от квартиры погибшего, а из штаб-квартиры GCHQ в графстве Глостершир, куда обратилась сестра Гарета Уильямса, обеспокоенная полной потерей контактов с братом. За столь вопиющее нарушение служебных порядков, как стало известно в суде, никаких наказаний или взысканий в MI6 не применялось.
Почему в MI6 полностью спрятали от полиции не только служебные материалы покойного (раскрывавшие его чрезвычайно секретную шпионскую деятельность), но и множество личных вещей? Только на суде, находясь под присягой, один из следователей контрразведки, имеющий допуск в стены штаб-квартиры MI6, признал, что на рабочем месте Уильямса под столом был обнаружен здоровенный саквояж с вещами погибшего, а также 9 принадлежавших ему флешек памяти. Ничего из этих вещей детективы полиции для исследования не получили, поскольку просто «не знали» об их существовании.
Почему высокое руководство Скотланд Ярда настояло, чтобы в протоколе первичного осмотра места происшествия ни словом не упоминалось отсутствие (двух) личных ноутбуков Уильямса, хотя от близких было известно, что он с ними никогда не расставался? Через несколько дней эти компьютеры по-тихому всплыли в материалах дела. Вполне очевидно, что они находились на обработке в разведке, но вот как и когда именно они туда попали – осталось совершенно неясным. Коронерский суд этот крайне скользкий момент не заинтересовал абсолютно.
Что содержала обнуленная память смартфона Уильямса, найденного в его квартире, и когда именно был сделан ресет содержимого аппарата до заводских установок? Технические эксперты Скотланд Ярда не только не смогли установить время, когда произошло это обнуление (до или после смерти владельца), но и оказались совершенно не в силах восстановить содержимое памяти аппарата. Хотя даже далекие от компьютеров люди давно в курсе, что за пределами компетентных органов имеется весьма развитая индустрия по восстановлению стертых данных в мобильных устройствах.
Почему, наконец, руководство разведки с самого начала в заявлениях для прессы упорно настаивало, что смерть их чрезвычайно талантливого сотрудника абсолютно никак не связана с его служебной деятельностью? Но при этом (что показала запись разговора, предъявленная в суде) уже в самом первом звонке шпионов в полицию, где заявлялось об исчезновении их человека, начальница Уильямса на вопрос о морально-душевном состоянии пропавшего сообщила, что «его только что отстранили от работы, которой он занимался, и мы не знаем наверняка, как он это воспринял»…
Приведенная здесь дюжина неудобных вопросов – это, что называется, лишь небольшая, самая верхняя-заметная часть айсберга всей той огромной лжи, что уже нагромождена вокруг столь нехорошей кончины молодого человека, по всеобщим свидетельствам чрезвычайно одаренного в областях математики и компьютерных технологий.
Человека, главной жизненной ошибкой которого оказалась работа на разведслужбы своей страны. Потому что не видеть самой прямой связи между смертью Гарета Уильямса и его суперсекретной шпионской деятельностью не могут разве что совсем уж слепые и наивные.
Комментируя происходящее, британский эксперт Криспин Блэк (Crispin Black), в прошлом советник правительства по делам разведки, а ныне автор шпионских романов, говорит обо всем этом примерно так.
Для человека, близко знакомого с данной средой, сидящего на дознании по делу Гарета Уильямса и выслушивающего множество самых пикантных подробностей об особенностях частной жизни покойного, совершенно очевидно, что смерть шпионов при замысловатых обстоятельствах, включающих в себя изощренные секс-игры или женские наряды на мужиках – это отнюдь не есть что-то крайне необычное.
Избавиться от врага и обставить дело так, чтобы смерть выглядела как извращенная эротическая фантазия, пошедшая не по плану – это классический пример шпионской операции из учебных пособий всякой разведслужбы, от MI6 до Mossad.
Прикрытие секс-забавой – чрезвычайно удобный механизм при убийстве. Он не только обеспечивает маскировку для реально использованных при ликвидации средств и методов убийства, но также вдребезги разрушает репутацию жертвы, ощутимо подрывая энергию и инициативу людей, занимающихся последующим расследованием.
Все это хорошо известные в разведывательном мире факты. И они могут объяснить то поразительное число шпионов, а также прочих людей, по неосторожности вступивших в их опасный мир, которых обнаруживают мертвыми при обстоятельствах, похожих на смерть Гарета Уильямса.
Взять, к примеру, персонал основного места службы Уильямса, GCHQ или Штаб-квартиры правительственной связи, где занимаются перехватом и дешифрованием электронных коммуникаций.
В 1983 году 25-летний сотрудник GCHQ Стивен Дринкуотер (Stephen Drinkwater), работавший с документами в особо секретном подразделении, был найден у себя дома мертвым с пластиковым пакетом на голове.
В 1997 году другой сотрудник GCHQ, Николас Хасбенд (Nicholas Husband), 46 лет, был обнаружен дома мертвым, одетым в бюстгальтер и женские панталоны – и с пластиковым пакетом на голове.
Еще два года спустя, в 1999, лингвист-переводчик GCHQ Кевин Аллен (Kevin Allen), 31 год, был найден мертвым в своей кровати – с пластиковым мешком на голове и с маской-респиратором, заткнувшей ему рот.
В отличие от смерти Гарета Уильямса в центре Лондона, сразу же попавшей в криминальную хронику столицы и потому широко освещаемой, все упомянутые прежние случаи прошли совершенно тихо и классифицированы местной полицией Глостершира как «непредумышленные самоубийства».
В общей же сложности, если вести подсчет по британской разведке в целом, за последние полвека экспертами насчитывается по крайней мере 17 странных смертей подобного рода.
Хотя и эксперты по разведке, и тем более полиция предпочитают не выдвигать гипотез о возможных мотивах устранения Гарета Уильямса «по шпионской линии», нельзя сказать, что информация на данный счет отсутствует. Скорее даже наоборот.
Благодаря расследованиям журналистов из трудно контролируемых таблоидов, стало известно о некой трудноуловимой женщине-загадке, близко дружившей с Уильямсом в последний год его жизни и рассказавшей полиции много чего интересного о его личности и занятиях вне службы. Вот только в суде все эти показания по объяснимым причинам не прозвучали.
Из рассказов 27-летней американки Элизабет Гатри (Elizabeth Guthrie), которые были по частям зафиксированы в протоколах полиции под тремя разными именами (ее настоящим, а также как Миссы Гюнтер и как Мисы Гусейри) получалось вот что.
yaplakal.com