В эксклюзивном интервью «Известиям» модельер заявил, что военные грубо исказили его первоначальный проект, заменили в нем ткани, фурнитуру, теплоудерживающие материалы. В итоге вместо инновационной формы получилась подделка.
— Валентин Абрамович, почему вы только сейчас решились объявить, что форма, которую носят в армии, не имеет к вам отношения?
— Я до последнего надеялся, что все-таки военные признаются, опубликуют какое-нибудь письмо, заявление, что Валентин Юдашкин к нашей форме не имеет никакого отношения, мы сами «Дольчи и Габаны», сами все придумали, сделали, счастливы и будем отвечать за качество, но они этого не сделали, поэтому это делаю я.
Официально заявляю: то, что носят в армии сейчас, не является той формой, которую я и мои сотрудники разработали в 2007 году по заказу Минобороны.
— А в чем отличия?
— Это, знаете, как если бы вы хотели куртку известной марки, а вам дают с китайского рынка — типа все то же самое. Но на самом деле это подделка! У нынешней формы цвет другой, состав тканей, красители. Фурнитура другая, пуговицы, липучки, утеплитель — всё другое. Если образец утвержден, ничего не может меняться — ни пуговицы, ни молнии. В этом и есть униформа. Она не может быть сегодня чуть-чуть зеленее, завтра чуть посерее, у нас кончилась краска — подбавим другой тон, кончились пуговицы — поставим липучки, поясочка нет — где-то как-то подвяжем.
То, что я слышал — что в одном комплекте брюки одного цвета, куртка другого, ткань разная. Это недопустимо. Не может быть коробка у известнейших сигарет более красная или менее красная. Есть один и тот же фон и один и тот же цвет. Это бренд-нейм. Если шапка из меха, «чебурашку» туда ставить нельзя. И когда начинаются публичные вещи и оскорбления в нашу сторону, мы считаем, что это уже просто неприлично.
— А как вы вообще в это ввязались? И зачем? Ради денег?
— Каких денег. Ни Дом моды, ни я не получили от этого проекта ни копейки. Все деньги напрямую были перечислены фабрикам, которые шили опытные образцы. У меня был художественный интерес — сделать масштабный национальный проект по созданию красивой, функциональной, современной, технологичной формы. Мы рассчитывали, что это вдохнет новую жизнь в наши текстильные предприятия, позволит им закупить новые станки, новые технологии. Лично я потратил два года жизни на это дело, изучил историю военной формы.
Чтобы создать парадные кителя, мы взяли что-то от формы армии Суворова, что-то от армии Жукова, от Советской армии — цвета, фактуру. Например, основной цвет российский — красный, который к нам пришел из советского времени, очень красивый. К нему мы добавили синий, чуть цвета морской волны, очень глубокий, который вызывает очень правильные эмоции и отлично сочетается с красным. Оттенки мы, конечно же, переработали, изменили силуэт, потому что за последние десятилетия изменился крой одежды, качество жизни, внешний вид мужчин.
Самая большая работа была проделана над созданием полевой формы. У нас была задача сделать удобную, модную, престижную одежду, в которой удобно будет в любом климате, в любое время года и суток и которую с удовольствием будут носить и после службы, и на улице, и с джинсами.
Для этого мы изучали зарубежный опыт, ездили на фабрики, которые делают униформу для разных армий — для французских, итальянских, для стран НАТО. Провели кучу исследований, узнали много вещей, которых нет в обычной одежде. Многие заводы готовы были продать лицензии на уникальные материалы. Например, для многих армий используют нанотехнологии, мембранные ткани, которые удерживают тепло и пропускают влагу или, наоборот, удерживают влагу, но позволяют коже дышать. В израильской армии есть обувь, которую можно неделю не снимать — и ноге ничего не будет.
Все это мы применили в наших образцах, которые утвердили и должны были производить. Приходили люди из спецбригад, которые говорили — нам удобнее влезать в этот карман так, этот карман лучше сделать эдак. Каждый шаг был выверен. Можно было любой генеральский китель взять облить кофе, водой, соком — и все с него стекало. Это были специальные термообработки.
А в итоге сейчас шьют непонятно что и непонятно из чего, и все это не имеет ни ко мне, ни к Дому никакого отношения. У нас есть письма, в которых Минобороны заявляет, что самостоятельно доработало зимнюю и летнюю форму по собственными кодам. Мы не можем отвечать за качество или некачество той одежды, которую даже не знаем кто сделал.
— А вы, как автор разработки, разве не могли потребовать, чтобы соблюдали технологию?
— Я все права передал Минобороны. Думал, что делаю благое дело для страны. Мне и в голову не могло прийти, что они хорошую идею так извратят.
— Что вас особенно шокировало в «вашей» форме?
— Я однажды включил телевизор и увидел в новостях солдата с погоном на груди. Я подумал — что за кошмар? Снять погоны с плеч и повесить практически на живот — где логика? Люди гордятся своим званием, погонами, они им так тяжело достаются, а их куда-то спрятали, причем непонятно для чего. Ни в одной армии мира я не видел погон на груди. В наших образцах погоны там, где нужно, — на плечах.
Потом, всю уникальную фурнитуру, которую мы так заботливо устроили, — специальные пуговицы, специальные вещи, которые не плавятся, различные удобные мелочи — все это было убрано и заменено на какие-то иные вещи. И все — пойди разбери.
— А вы пытались как-то достучаться до министра Сердюкова, призвать его к ответу?
— Это было как в той песне: «Крикну, а в ответ тишина». Мы писали, говорили, но после того, как увидел погоны на груди, уже я с министром не общался, меня никто не принимал. Есть тонны писем — и что? Каждый раз мы просили — дайте нам хотя бы вашу пресс-службу, мы будем с ними общаться. И каждый раз не было ответа.
— А могло быть так, что его просто не предупредили?
— Я думаю эти изменения не могли быть внесены без его согласия. Или что получается — один человек принял, а другой по-тихому изменил? Сначала приняли наши образцы, а потом одели всех в валенки?
— Ну эта форма, которая в армии, дешевле, чем ваш вариант?
— В разы.
— Может в этом проблема?
— Ну может, но зачем говорить, что это форма от Юдашкина. Есть же автор — позовите его, покажите всем, расскажите, кто это сделал.
— В суд будете подавать?
— Ну нет, на свою армию в суд подавать — это все-таки неправильно и некрасиво. Почему я и молчал. Сегодня выступают многие, политики, депутаты, в том числе Жириновский, который обвиняет меня в том, что я не служил в армии. Специально для Владимира Вольфовича говорю, что я два года отслужил в Советской армии, в топографической службе, и все тяготы и лишения испытал на себе. Поэтому судиться не буду.
— Ну хотя бы Сердюков должен как-то ответить за это?
— Лично к нему у меня претензий нет. Не мне судить, не мой вопрос. Я даже не хочу назвать себя пострадавшим в этой истории. Я просто глубоко удивлен, что мы живем в цивилизованном мире, в открытом пространстве, где всю предысторию можно найти, а люди так долго молчат и прикрываются моим именем.
Но мы дорожим своей репутацией. Если люди хотя бы узнают, как все было на самом деле, это изменит отношение к нам. Потому что от всей этой истории мы в итоге получили оскорбления, причем от обычных людей, и за то, к чему мы вообще не имеем отношения.
— Они хотя бы причину вам объяснили?
— Причину внятно никто не объяснил. У них один ответ — затвердить, утвердить, ну прям как в армии.
— Если новый министр Сергей Шойгу предложит вам вернуться к первоначальному варианту и начать все сначала, вы согласитесь? Ну или хотя бы поучаствовать в создании новой формы?
— Наверное, да. Это моя страна, я потратил годы жизни на разработку формы. Поэтому мы, конечно, готовы помочь разобраться в тонкостях создания военной формы, потому что уже проведены исследования, есть наработки по этой теме, опытные образцы на складах. Это рабочий процесс, который был запущен и который можно использовать на благо армии.
Конечно, доделывать то, в чем сейчас ходят, — это исключено. А если вернуться к тому, что делали мы и что было принято, то тогда мы готовы помочь.
А мальчишек, которые мерзли в этой форме, мне, конечно, жалко.
https://iz.ru/news/540002?ysclid=lh658ozlf816048438
yaplakal.com