1 марта 1993 года мне довелось посмотреть прямой эфир телевизионного «Пресс-клуба», куда неожиданно, и в правилах тогдашней демократии, пригласили, кстати, единственный раз после «путча», только что амнистированных экс-премьера СССР Виктора Павлова вместе с двумя другими героями ГКЧП – Баклановым и Шениным.
На ГКЧП-заговорщиков наезжали все собравшиеся журналисты, и те огрызались вполне достойно. Но вот в какой-то момент Павлов завелся по-настоящему. Нервничал он сильно.
После того, как один из «пресс-клубовцев» сказал только что освобожденным узникам: «Вы не герои, вы дерьмо!», троица собралась покинуть съёмочную площадку, а Виктор Павлов произнес:
– Вообще-то, в порядочном обществе за такое бьют по физиономии.
И тут слово взял Александр Градский, случайно, за компанию, забредший на эфир, и потребовал, чтобы журналист принес извинения.
– Моя фамилия Градский (ведущая Прошутинская настойчиво просила всех, кто брал в руки микрофон, представляться). Мне просто стыдно, что здесь в таком тоне с людьми разговаривают. Как бы мы к ним ни относились, хорошо ли, плохо ли, это просто скотство, и я считаю, те люди, которые, вот сейчас, здесь в зале находятся, попросим этого господина выйти отсюда (того, кто оскорбил участников) или мы должны выйти сейчас отсюда сами и закончить это все дело.
Сам Маэстро спустя несколько лет вспоминал об этом скандале:
– Меня поразило отношению прессы к людям, подчеркну – к обыкновенным людям, какие бы взгляды они ни выражали и как бы я к ним не относился. Еще я заметил, что меня постоянно снимает камера, хотя я си-дел в самом конце зала и не собирался ничего говорить. И я понял, что происходит это безобразие без моего участия, а в итоге получится, что я заодно с «журналюгами», которые ни за что нападают на людей. Поэтому я встал и открыто высказал все, что я об этом думаю… (Из книги Е.Ю. Додолева «Александр Градский.The ГОЛОС». Москва, 2017 г.).
Дело ведь не в ГКЧП, за представителей которых Градский тогда косвенно вступился, а в искренности человека, который отреагировал на ситуацию естественным для себя образом, не задумываясь о том, как и что нужно сказать. Именно эта смелость и непосредственность и подкупила меня. После этого эфира Александр Борисович стал для меня в первую очередь гражданином, а уж потом – уважаемым рокером.